И сейчас многие военные, политики и журналисты в своих выступлениях и публикациях ставят знак равенства между переводом армии на контрактную основу и созданием профессиональной армии.

В качестве образца профессиональной армии чаще всего приводят Вооруженные силы США. Однако называть американскую армию «профессиональной» по крайней мере некорректно.

Американские военные, включая аналитиков Пентагона и военных ученых, искренне изумляются, когда узнают, что в России американскую армию называют профессиональной. Офицеры же национальной гвардии, являющейся неотъемлемым компонентом Вооруженных сил США, оскорбленно возражают, что они никакие не профессионалы, а граждане в военной форме. В этом их обычно поддерживают и офицеры-резервисты.

На мою просьбу в Пентагоне дать разъяснение терминов «профессиональные вооруженные силы» и «профессиональный военный» пришел ответ, который привожу дословно: «Мы провели поиски официального толкования терминов “профессиональная армия / профессиональные вооруженные силы / профессиональный военный”. Результаты нам показались интересными. Выяснилось, что в Комитете начальников штабов таких терминов не употребляют. Не пользуются ими и спичрайтеры министра обороны, хотя они и оказали нам помощь в попытках найти ответ. Более того, эти спичрайтеры заинтригованы проблемой использования этих терминов в России, поскольку их использование русскими совершенно не отражает смысла, вкладываемого в них американцами. Тем не менее им пришлось признать, что какого-либо официального определения данных терминов не существует. Спичрайтеры, вероятно, попытаются добиться, чтобы аппарат министра обороны в будущем сформулировал эти дефиниции».

Причина недоумения американцев по поводу нашего использования термина «профессиональная армия» объясняется тем, что слово «профессиональный» в английском языке имеет совершенно иное значение, чем в русском.

В русском языке профессия — это, прежде всего, род трудовой деятельности, требующий определенной подготовки и являющийся основным источником существования. У нас даже в словарях указывается, что слово «профессия» происходит от латинского «professio», которое переводится как «объявляю своим делом». А между тем для американцев значение слова «профессиональный» другое, в русском языке не употребляемое, а латинское «professio» американские словари толкуют совершенно иначе, а именно как «публичное торжественное заявление», «обет».

Американец, например, никогда не скажет о ком-то, что он, например, «профессиональный политик». И если американец в ответ на вопрос, чем он занимается, вдруг заявит, что он — профессионал, то это означает, что перед вами священник, врач или юрист. Именно эти так называемые «ученые профессии» («learned professions») служат эталонами профессионализма. Толковый словарь Уэбстера определяет их следующим образом: «Ученые профессии — это одна из трех профессий — теология, юриспруденция и медицина, — традиционно ассоциирующихся с интенсивной учебой и эрудицией, в широком смысле — всякая профессия, для приобретения которой считается необходимым академическое образование».

Таким образом, между нашим и американским понятием профессионала лежит бездна. Чтобы вполне оценить ее глубину, достаточно вспомнить, какое образование дают наши профессионально-технические училища. Ни один американский военный не поймет, почему, например, в федеральной программе «Реформирование системы военного образования в Российской Федерации на период до 2010 года» от 27 мая 2002 года говорится о «военных образовательных учреждениях высшего профессионального образования». В его глазах профессиональное образование просто не может быть не высшим.

Это, конечно, вовсе не повод отказываться от принятого в России употребления слова «профессиональный». К тому же и западные европейцы нередко используют термин «профессиональный» в отношении армии в том же смысле, что и мы, т. е. имея в виду армию, укомплектованную по контракту.

Однако американцы используют термин «профессиональный» вовсе не в отношении комплектования армии рядовым и сержантским составом. Поэтому, услышав или прочитав на английском языке слова «профессиональный солдат», «профессиональный военный» (а эти слова, в отличие от выражения «профессиональная армия», в США употребляются весьма часто), не следует делать вывод, что имеются в виду военнослужащие-добровольцы (контрактники) в привычном для нас понимании. Ибо в данном случае речь может идти только об офицерах (реже о сержантах), и то далеко не всех. И только поняв, какой смысл вкладывают американцы в понятие «офицер-профессионал», начинаешь понимать, почему именно уровень развития военного профессионализма является тем критерием, по которому можно судить, насколько современной является та или иная армия.

Военному профессионализму на Западе, и вовсе не только в США, посвящено большое количество специальной литературы, совершенно неизвестной у нас. По всеобщему признанию, наиболее глубокой работой на эту тему является книга Сэмюэля Хантингтона «Солдат и государство», впервые изданная еще в1957году и давно уже признанная классикой.

У нас Хантингтон известен в основном как политолог, и прежде всего как разработчик теории неизбежности столкновения мировых цивилизаций, которая принесла ему всемирную славу и огромное число противников. Но для людей в форме и для военных социологов он прежде всего выдающийся военный теоретик, сформулировавший основные постулаты военного профессионализма и проследивший его развитие от самого зарождения в Пруссии в начале XIX века вплоть до настоящего времени. Не случайно его книга «Солдат и государство» включена в учебные программы ряда высших военно-учебных заведений армии США. Мне самому изучение работ Хантингтона, личные беседы с ним и сотрудниками возглавляемого им Института стратегических исследований в Гарварде помогли понять, что является самым главным в реформе российской армии. Это вовсе не ее комплектование на контрактной основе и даже не подготовка настоящих, т. е. кадровых, сержантов. Главное — это формирование современного профессионального офицерского корпуса. А что такое профессиональный офицер, Хантингтон показывает в публикуемой первой главе из книги «Солдат и государство», названной им «Офицерская служба как профессия». Прочитав ее, читатель сам может сделать вывод, в какой мере российский офицер соответствует хантингтоновским критериям профессионализма и нужно ли нам следовать этим критериям.

Американцы в принципе не отрицают возможности существования профессиональных армий, в том числе и американской, в будущем. Правда, серьезных дискуссий на эту тему в американской военной литературе мне не встретилось. Однако в частных беседах и на научных семинарах они вполне допускают такую возможность как следующую ступень развития военного профессионализма. Известный военный теоретик и бывший начальник штаба сухопутных войск США генерал Карл Вуоно рассматривает создание профессиональной армии как переход на высший уровень трехступенчатого развития современных армий. Первая ступень — это призывная армия, вторая ступень — добровольческая армия (т. е. нынешняя армия США). Третьей ступенью должна стать профессиональная армия.

Насколько я могу судить, сколько-нибудь конкретный образ такой профессиональной армии будущего в США еще не сформировался. Это понятно, учитывая, с какими огромными трудностями сопряжено создание такой армии, исходя из американских взглядов на военный профессионализм. Формирование такой армии, по-видимому, потребовало бы и изменений в Конституции США (отказ от национальной гвардии), и изменения всей системы военного образования (доведения уровня знаний и подготовки рядового и сержантского состава до уровня профессионального офицера, привитие рядовому и сержантскому составу профессиональной этики и т. д.). Ясно, что практически такие задачи американское общество пока перед собой ставить не может, хотя в самой идее создания профессиональной (т. е. укомплектованной по сути дела одними офицерами) армии ничего утопического нет.