Военные конфликты на рубеже 2030 года Часть 1 (Часть 2)

Вице-адмирал М. Панов;
полковник В. Маневич

Исследование возможных причин возникновения будущих военных конфликтов1, места и роли вооруженной борьбы как средства отстаивания жизненно важных интересов, направлений и темпов эволюции средств и способов ведения боевых действий занимает значительное место в теоретических исследованиях, которые ведутся за рубежом в интересах планирования развития военной организации государств на ближайшие 20-25 лет. Авторы этих трудов пытаются ответить на вопрос о степени востребованности военной силы в рамках формирующегося мироустройства, спрогнозировать основные тенденции вооруженного противоборства, выявить признаки формирования новых центров силы глобального и регионального уровня.
В данной статье обобщены и проанализированы основные положения опубликованных за рубежом работ по указанной тематике.
Большинство авторитетных зарубежных аналитиков вынуждено признать, что потенциал развития с позиций противостоящих друг другу сверхдержав, собравших и изолировавших в своих границах значительную часть населения и территории, оказался исчерпан еще в конце XX века. Масштабы и характер проблем, с которыми мировая цивилизация столкнется на рубеже 2030 года, остро ставят вопрос о необходимости объединения интеллектуальной и ресурсной базы человечества на планетарном уровне с целью ее рационального и эффективного использования. Поэтому объективной реальностью становится глобализация - многомерная международная интеграция, охватывающая экономическую, информационную, военно-политическую, правовую, экологическую, культурно-гуманитарную и иные сферы. Резкое увеличение многообразия связей между объектами и субъектами складывающейся системы мироустройства снижает степень контроля над процессами производства и потребления со стороны государственных органов и ведет к появлению качественно новых управляющих структур, не ассоциирующих себя с конкретными странами. Реальными международными субъектами становятся транснациональные финансово-промышленные группы, закрытые неформальные клубы политической и деловой элиты, криминальные структуры, складывающиеся вокруг входящих и исходящих потоков ресурсов. Благодаря этому международная военно-политическая обстановка формируется уже не только национальными интересами государств, но и интересами негосударственных субъектов.
С одной стороны, феномен глобализации дает человечеству уникальный шанс выхода на качественно новую ступень развития, которая помимо прочих моментов характеризуется резким снижением угрозы развязывания военных конфликтов. В связи с этим некоторые исследователи испытывают своеобразную эйфорию относительно полного исчезновения войн. Однако существует и другая крайняя точка зрения, в соответствии с которой человек является самым агрессивным биологическим видом и заложенное у него на генетическом уровне стремление к насилию рано или поздно превосходит любые рациональные доводы и расчеты. На этом основании делается вывод о неизбежности «войны всех против всех» в результате научно-технического прогресса и стирания границ и других искусственных барьеров, разделяющих народы. Наиболее взвешенной представляется промежуточная точка зрения, в соответствии с которой глобализация как объективно необходимый процесс является необратимой, но по мере ее продвижения различные государственные и негосударственные субъекты будут пытаться навязать конкурентам свои условия развития, занять главенствующее место в глобальном обществе и присвоить себе его основные блага, оставив на долю остального человечества только издержки в виде узкопрофилированной экономики, деградировавшей национальной культуры, потери политической самостоятельности, разрушенной среды обитания. Это основное противоречие глобализации и станет важнейшим источником возникновения войн в обозримой перспективе.

Динамика изменения доступных запасов нефти по регионам с 2000 по 202,0 год (в процентах)

Ожидаемая структура мирового потребления нефти (млн т)

Основные экспортно-импортные потоки углеводородного сырья

Текущий объем выброса в атмосферу углекислого газа и прогноз на 2025 год по странам и регионам (млн т)

Анализ современных конфликтов позволяет сделать вывод о том, что наиболее острая борьба с применением вооруженного насилия развернется за доступ к углеводородному сырью. Так, согласно данным компании «Бритиш петролиум», на планете пока достаточно «доказанных» запасов нефти, чтобы обеспечить планету, при условии, что уровень потребления будет оставаться на уровне сегодняшнего. Но в обзоре этой фирмы указывается, что общемировые потребности в нефти за последние пять лет росли быстрее, чем во второй половине 90-х годов. Сегодня человечество ежедневно потребляет в среднем 85 млн баррелей, а по данным самых консервативных прогнозов Международного энергетического агентства (IEA), к 2030 году эта цифра вырастет до 113 миллионов. В общем запасы нефти оцениваются в 13-15 трлн баррелей, но из них доступными являются менее 10 проц., а точнее 1 трлн баррелей. Это происходит на фоне тенденции к усилению неравномерности географического распределения нефтяных месторождений.
Не менее острой становится проблема бесперебойного экспорта природного газа, прежде всего для обеспечения потребностей экономики стран Евросоюза и Китайской Народной Республики. По словам М. Аллио-Мари, занимавшей пост министра обороны Франции в 2002-2007 годах, «не надо быть стратегом высокого полета, чтобы констатировать, что вовлеченность великих держав в региональные конфликты часто измеряется стратегическим значением территорий, на которых разворачиваются события, то есть наличием там нефти и других полезных ископаемых... Граждане всех промышленно развитых государств ждут от своих правительств гарантий экономической безопасности». Понятие «доступ» означает создание такого режима в районах добычи и транспортировки природных богатств, который бы гарантировал их первоочередные долгосрочные поставки в нужных объемах и по выгодным ценам определенным государствам и корпорациям.
Обострившаяся конкуренция за нефть и газ пока отодвигает на второй план в общественном сознании надвигающийся дефицит других природных богатств. Так, проблема питьевой воды к 2030 году может стать самой важной для человечества, поскольку половина населения постоянно будет испытывать ее нехватку. Продолжается истощение плодородных почв, угрожающими темпами вырубаются леса, не успевают естественным образом воспроизводиться водные биоресурсы.
Разновидностью конкуренции за ресурсы может стать спор о допустимых квотах на вредные выбросы в окружающую среду, соотношении права на природопользование и ответственности за его последствия. Разногласия в сфере экологии могут привести к насильственному прекращению одними субъектами отдельных видов хозяйственной деятельности других для снижения сопутствующих техногенных рисков.
Вопрос о доступе на мировой рынок сбыта продукции также не всегда будет разрешаться экономическими и политическими методами. Фактор военного присутствия в различных регионах земного шара, втягивание все новых и новых стран в блоки, обвинение соперников в агрессивных намерениях будут широко применяться для недобросовестной конкуренции.
Эксперты с обеспокоенностью отмечают опасные демографические тенденции, грозящие подорвать международную стабильность через 15-20 лет. Ожидается, что численность населения планеты в течение этого периода превысит 9 млрд человек. На этом фоне продолжает усиливаться территориально-демографическая диспропорция, появляются стремительно «стареющие» и «молодеющие» нации. По оценке международных экспертов (демографов), основная часть населения (56 проц.) уже в 2010 году будет проживать в Азии, к 2020 году удвоится численность населения африканских государств.
Подавляющее большинство стран с положительной динамикой естественного прироста населения и дальше будет не в состоянии обеспечить своим гражданам достойный уровень образования, занятости и другие социальные гарантии.
Стремительно растут города, расширяются урбанизированные зоны. Фонд народонаселения ООН прогнозирует увеличение как численности, так и доли городского населения. Быстрее всего это будет происходить в развивающихся странах. В результате в 2030 году в городах будет проживать почти 5 млрд человек (60 проц. жителей планеты). Из них 80 проц. будут составлять жители городов в бедных странах. Урбанизация населения порождает серьезные проблемы, одной из которых является бедность, которая будет расти в городах опережающими темпами. В этих условиях прежде всего молодежь легко становится объектом для идеологических манипуляций, «питательной средой» для экстремизма.
На фоне дальнейшего обострения ресурсного кризиса, усиления экологического императива, роста численности населения территория, которая всегда была главным достоянием и опорой любого государства, не перестанет играть эту роль. Устойчивое развитие невозможно представить без сохранения территориальной целостности. Поэтому различные территориальные притязания и в будущем не утратят полностью своей актуальности как источник возникновения войн, несмотря на то что раздел мира в целом уже завершен.
Комплекс проблем, способствующих сохранению в мире высокого конфликтного потенциала, связан с неравномерностью социально-экономического развития различных государств и регионов. Страны и народы, оказавшиеся неспособными оптимально использовать собственный потенциал, будут отдавать более успешным конкурентам сырье, территорию, наиболее творческую и работоспособную часть своего населения.
«Золотой миллиард» рассматривает любые попытки изменить подобное положение дел как угрозу своему образу жизни, для противостояния которой необходимо постоянно наращивать качественное военное преимущество, а в некоторых случаях реализовывать его на практике. Население успешных государств будет требовать от своих правительств все больших гарантий безопасности, расширения перечня интересов, которые трактуются как «жизненно важные» и, соответственно, предполагают защиту при помощи силы. Поэтому в политике государств-лидеров укрепится тенденция к немедленному реагированию на малейшую опасность без комплексного учета возможных последствий.
Население менее успешных стран, поставленное в жесткие условия выживания, будет еще в большей степени делать ставку на силовые методы. Отдельные национальные элиты предпримут попытки повлиять на ход глобализации, в том числе путем развязывания военных конфликтов или балансирования на грани войны и мира. В одних случаях они будут действовать с позиций государств, как правило, крайне идеологизированных и милитаризованных, в других - с позиций трансграничных партий и движений. Некоторые из них, не всегда располагая достаточным потенциалом для защиты национальных интересов, сделают ставку на асимметричные методы, включающие получение доступа к оружию массового поражения и средствам его доставки, относительно дешевым, но эффективным средствам вооруженной борьбы (переносные ракетные комплексы, современное стрелковое оружие), ведение повстанческих и партизанских войн, совершение терактов. Особое место уделяется идеологическим приемам, которые позволяют мобилизовать не только материальные, но и духовные ресурсы миллионов людей. Широкое распространение получат тезисы о «столкновении цивилизаций», «войне против неверных». Лидеры, прибегающие к таким методам, осознают, что вряд ли откроют своим странам и народам путь к процветанию, однако надеются на пересмотр условий интеграции в общемировую систему в свою пользу, укрепление позиций на региональном уровне, взыскание с мирового сообщества своеобразного налога на стабильность.
На практике эти планы часто приводят к нарастанию неопределенности в международных отношениях, новому витку взаимной подозрительности между участниками военно-политических процессов. Разрушение режима нераспространения, терроризм и экстремизм вне зависимости от того, какие цели изначально преследовали их инициаторы, начинают развиваться по собственным законам и становятся самостоятельными факторами, способными вызвать военный конфликт в любой момент.
В значительной степени вооруженное насилие останется для слаборазвитых и слабеющих наций важным фактором в борьбе за власть внутри страны, ее части и даже в рамках отдельных группировок. Различные силы будут стремиться захватить контроль над потоками, связывающими определенную территорию с мировой экономикой. Такие потоки могут носить как легальный (например, добыча полезных ископаемых), так и нелегальный2 (торговля людьми, производство наркотиков) характер, иметь внешнюю (экспорт сырья) или внутреннюю направленность (распределение зарубежной помощи). Но чем активнее в этой борьбе будет использоваться военная сила, тем больше увеличится отставание от мировых лидеров. В результате возникает феномен «недееспособных государств», которые могут функционировать лишь под контролем извне. Подобные страны не только лишают элементарных прав своих граждан, но и в течение десятилетий дестабилизируют обстановку в регионах, являясь рассадником преступности и экстремизма. Для установления контроля над происходящими на их территории процессами может понадобиться применение военной силы под контролем ООН и региональных структур безопасности.
В последнее время в отечественной и зарубежной литературе много говорится о межэтнических, межконфессиональных и культурных проблемах как источниках военных конфликтов. На основании этого делается вывод о неминуемом крахе многонациональных государств. Авторы соответствующих исследований приводят как пример события в Афганистане, Ираке, на Балканах, Ближнем Востоке и других регионах мира. Конфликты в них действительно разворачиваются на национальной и религиозной почве. Однако нельзя забывать, что эти народы вспомнили, что их «разделяет» национальность только после того, как была подорвана их экономика и развалилась жесткая, но достаточно эффективная биполярная система международной безопасности. В Европейском союзе, напротив, экономическое процветание и политическая стабильность позволили объединить нации и конфессии, враждовавшие между собой веками.
Существенным фактором, снижающим порог перехода к применению силы, становится формирование негосударственной системы военно-политических отношений. Ее субъекты имеют широкую свободу действий, в зависимости от ситуации действуя как в рамках, так и вне рамок систем национального или международного права. В ценностном плане эти структуры, включая и террористические, ориентированы в большинстве своем на извлечение прибыли. Для ее получения они готовы использовать весь арсенал доступных средств и методов, явных и тайных, симметричных и асимметричных, не осознавая или умышленно не принимая во внимание всю тяжесть возможных последствий.
Взгляды основных участников военно-политических процессов на место и роль вооруженного противоборства в обеспечении своих интересов. Причины возникновения войн носят объективный характер, однако их реализация зависит от субъективных взглядов государств и народов на способы и средства ведения вооруженной борьбы, масштабы и направленность соответствующих приготовлений.
Отношение к войне как средству обеспечения национальных интересов определяется в первую очередь характером самих интересов и наличием возможностей по их реализации. Этот потенциал не исчерпывается состоянием вооруженных сил, на него влияют также уровень экономического и научно-технического развития, численность и потенциал населения, внутренняя стабильность, состояние отношений с другими субъектами, национальный дух, географическое положение. В первую очередь характер войн будущего предопределяется взглядами, планами и возможностями наиболее мощных в военном отношении центров силы. По оценкам специалистов командования стратегических исследований НАТО, на рубеже 2030 года к ним с высокой долей вероятности можно будет отнести США, их европейских союзников, Китайскую Народную Республику, а также радикальные исламские организации. Соединенные Штаты Америки как безусловный лидер современного мира рассматривают военную силу в качестве важного инструмента успешной реализации своих внешнеполитических устремлений в обозримом будущем. По взглядам американских лидеров, угроза или непосредственное применение военной силы останутся одним из основных способов достижения политических целей государств, что решающим образом предопределит вероятность возникновения военных конфликтов.
Анализ выступлений военно-политического руководства США, опубликованных официальных документов показывает, что оно готовится к разнообразным видам военных конфликтов, не исключая полностью любого развития событий. В настоящее время только Соединенные Штаты обладают военной мощью, позволяющей готовить и вести весь спектр войн: ядерных и обычных, всеобщих и ограниченных. Несмотря на крайне низкую вероятность развязывания как тотальной (ядерной), так и всеобщей (обычной) войны, в Белом доме полагают, что сохранение ядерного оружия (ЯО) у других государств, а тем более тенденция к его распространению, несет угрозу ядерной войны. В связи с этим Вашингтон признает необходимым иметь самые мощные в мире стратегические наступательные (ядерная триада - МБР в шахтах, БРПЛ на ПЛАРБ, КРВБ на стратегических бомбардировщиках) и оборонительные (система предупреждения о ядерном нападении, отдельные элементы ПРО, в перспективе - глобальная система) силы. При этом ожидается усиление тенденции снижения порога применения в конфликтах меньшего масштаба ЯО. Действующая ядерная стратегия США не исключает в связи с нарастающим процессом распространения ОМП нанесения ограниченных ядерных ударов в отдельных военных акциях (кампаниях) по предотвращению распространения ядерных и ракетных технологий, борьбы с терроризмом. Также разработана программа переоснащения
межконтинентальных баллистических ракет обычными высокоточными боевыми частями для нанесения «молниеносных глобальных ударов».
Американские аналитики считают, что до 2030 года, как и в настоящее время, процесс уменьшения вероятности возникновения ядерной и всеобщей обычной войн будет сопровождаться увеличением частоты возникновения, количества и разнообразия региональных и локальных войн и конфликтов меньшего масштаба.
В аналитическом документе Национального совета США по разведывательной информации «Прогнозирование глобального будущего», содержатся следующие выводы:
- угроза со стороны международного терроризма не снизится в ближайшие 25 лет;
- в течение предстоящих 25 лет вероятность эскалации военного конфликта высокой интенсивности в полномасштабную войну останется на самом низком уровне за последнее столетие;
- отставание в экономическом развитии отдельных стран, этнические и религиозные противоречия, проблемы социальной адаптации молодежи могу! создать кризисную ситуацию, развитие которой способно вызвать международный конфликт;
- правящие режимы, неспособные ни оправдать ожидания своего населения, ни предотвращать кризисы, все чаще будут доводить ситуацию до масштабных вспышек насилия.
В связи с этим США не довольствуются сдерживанием возможного противника от широкомасштабной агрессии, а потому не делают ставку толькс на стратегические ядерные силы. Американская администрация открыто заявляет о намерении применить силу для срыва любых враждебных планов вне зависимости от их масштабов в любой точке земного шара. Для этого создаются и размещаются по всему миру на постоянной, временной или ротационной основе передовые группировки войск (сил) общего назначения, готовые оперативно реагировать на разнообразные кризисные ситуации.
Самым масштабным военным столкновением, которое может, по мнению руководства Пентагона, произойти в рассматриваемой
перспективе, является крупномасштабная региональная война - конфликт, представляющий значительную угрозу жизненно важным интересам Соединенных Штатов, требующий развертывания сил больших, чем соединение дивизионного уровня. Однако анализ основных документов, посвященных обеспечению национальной безопасности, позволяет считать, что степень противодействия интересам США, скорее всего, потребует использования национальных вооруженных сил не в крупных региональных войнах, а в различных локальных войнах и конфликтах меньшего масштаба. Главная цель таких войн будет состоять не в уничтожении противника, а в навязывании ему направления и правил развития в соответствии с западными стандартами («демократизация»).
Угрозы безопасности США, которые могут потребовать использования вооруженных сил, выходят за пределы войны в классическом понимании. К ним относятся терроризм, распространение ОМП, внутренняя нестабильность в других государствах, нелегальная торговля наркотиками, иные внутренние и внешние факторы и условия. В случае когда масштабы этих явлений превысят возможности других ведомств по их нейтрализации, американская администрация готова задействовать национальные вооруженные силы в форме антитеррористических операций и силовых действий в поддержку дипломатии.
Антитеррористические операции преследуют цель снижения вероятности совершения терактов в отношении американских граждан и интересов по всему миру. Они могут включать нанесение ударов по объектам инфраструктуры, используемой террористами, захват и уничтожение их лидеров, силовое принуждение отдельных государств к отказу от попустительства экстремистам, защиту собственных границ, досмотр морских и воздушных судов, ведение разведки и наблюдения.
Силовые действия в поддержку дипломатии занимают промежуточное положение между состоянием мирного времени и военным конфликтом. Как правило, они заключаются в нанесении отдельных ударов по определенным объектам, проведении спецопераций, насильственном задержании или уничтожении морских и воздушных судов. Данные действия носят демонстративный характер и направлены на оказание психологического давления на противостоящую сторону.
В целях придания легитимности своим силовым действиям американцы будут расширять круг союзников, распределяя таким образом ответственность за возможные последствия. Усилится практика силового вмешательства в форме так называемых миротворческих операций и гуманитарных интервенций. Миротворческие операции подразделяются в основном на операции по поддержанию, принуждению, установлению и строительству мира.
Операции по поддержанию мира. Основа их проведения - разделение сторон, установление постоянного контакта с ними в целях снижения остроты конфликта для последующих дипломатических шагов.
Операции по принуждению к миру предполагают применение или угрозу применения силы с целью вынудить противоборствующие стороны согласиться выполнить требования о прекращении боевых действий. В отличие от операций по поддержанию мира их проведение не требует согласия сторон, вовлеченных в конфликт, и может осуществляться насильственным путем.
Операции по установлению мира. Характерной особенностью действий вооруженных формирований в таких операциях является обеспечение их постоянной готовности к ведению боевых действий в интересах предотвращения насилия. Практическое ведение данных операций предполагает достижение договоренности хотя бы с одной из противостоящих сторон и исключение возможности противодействия другой стороны.
Операции по строительству мира будут проводиться после разрешения кризиса и заключаться в обеспечении восстановления властных структур, их полномочий и формировании политических и экономических условий, препятствующих возобновлению конфликта.
Страны Европы в долгосрочной перспективе в военной и политической областях останутся стратегическим союзником Соединенных Штатов и в целом будут придерживаться взглядов на проблемы войны и мира, аналогичных американским.
В Европе полагают, что в ближайшие десятилетия вероятность возникновения крупномасштабных вооруженных конфликтов с применением ракетно-ядерного оружия или только обычных видов ВВТ невелика. Вместе с тем не снизится количество кризисных ситуаций, требующих оперативного реагирования, в том числе и с применением вооруженных сил.
При выборе методов реагирования европейцы по сравнению с США будут проявлять больше взвешенности, тщательнее просчитывать возможные риски. Это вызвано ограниченностью их военного потенциала, а также географической и культурно-исторической близостью к основным очагам нестабильности в Азии, Африке и на восточных рубежах Европы. В результате европейские государства больше ориентированы на применение военной силы в форме миротворческих или антитеррористических операций под эгидой ООН либо региональных организаций. Европейские ядерные державы (Великобритания и Франция) осторожнее, чем Соединенные Штаты, относятся к возможности применения ЯО. Но если Лондон полностью строит свою ядерную политику на принципах военного союза с Вашингтоном, то Париж, напротив, последовательно следует установкам президента Шарля де Голля, считавшего необходимой безоговорочную самостоятельность своей страны в вопросах строительства и применения национальных ядерных сил.
НАТО для европейцев сохранит роль основного гаранта коллективной безопасности, а также главного инструмента достижения общих с Соединенными Штатами целей. При этом в соответствии с изменяющейся военно-политической обстановкой будет осуществляться адаптация Североатлантического союза к решению новых задач, одной из которых станет борьба с нестабильностью, распространением ОМП, терроризмом, защитой стратегических коммуникаций, прежде всего энергетических. Деятельность блока приобретет глобальный характер, а в его составе к 2030 году могут оказаться свыше 30 государств.
В рамках Европейского союза ожидается создание военного потенциала, необходимого для автономного проведения миротворческих, гуманитарных и иных операций невысокой интенсивности при сохранении ведущей роли НАТО в системе международной безопасности.
Китайская Народная Республика формирует свои взгляды на роль и место военного противоборства в свете теории увеличения жизненного пространства государства за пределами его границ на суше, в океане и космосе пропорционально внутренней совокупной мощи. В Пекине считают, что стратегические границы жизненного пространства «сильных» держав выходят далеко за рамки государственных границ, а реальная сфера влияния многих «слабых» стран порой оказывается даже меньше, чем их национальная территория.
В соответствии с внешнеполитической стратегией Дэн Сяопина КНР следует проявлять максимальную сдержанность и осмотрительность, терпеливо переносить лишения, вести себя незаметно и не вступать в прямое противостояние с потенциальными противниками из-за малозначимых противоречий, чтобы в конечном итоге прийти к намеченной цели. Основная ставка при расширении жизненного пространства делается на экономическую и демографическую экспансию. Однако китайское руководство понимает, что на определенном этапе этот процесс потребует силового обеспечения, так как в отношениях между странами сохраняется напряженность, которая периодически усиливается и в конечном итоге может привести к возникновению военных конфликтов.
Угроза глобальной войны оценивается военно-политическим руководством КНР как незначительная, а в качестве гарантии от ее развязывания рассматриваются национальные стратегические ядерные силы (МБР, БРСД, БРПЛ на ПЛАРБ). Вместе с тем сохраняется вероятность возникновения локальных войн с участием ВС Китая. Вооруженные силы в таких конфликтах будут стремиться не к полному разгрому противника, а к реализации поставленных руководством страны политических целей и задач.
В обозримом будущем локальные войны, по мнению китайских аналитиков, вряд ли выйдут за рамки среднего и малого масштаба. Охватываемый ими театр военных действий на суше будет в основном ограничен оперативной глубиной, то есть одним или двумя большими военными округами. Локальная война среднего масштаба - это, по китайской классификации, военный конфликт, в который с обеих сторон вовлечено от 500 тыс. до 1 млн человек. Примером этого может служить война между Китаем и Вьетнамом 1979 года, в которой участвовало около 700 тыс. человек.
В малой локальной войне общая численность войск не превышает 500 тыс. Типичным примером такой войны считается пограничный конфликт наподобие разгоревшегося в 1962 году между Китаем и Индией. В нем участвовало с обеих сторон не более 70 тыс. человек.
В китайской классификации будущих конфликтов по средствам вооруженной борьбы особое место отводится так называемым обычным высокотехнологичным войнам, в которых широко применяются новейшие образцы ВВТ, и прежде всего высокоточное оружие. Именно этот вид войн, как считают в КНР, будет основным в рассматриваемый период, и страна должна к ним готовиться.
Командование НОАК внимательно отслеживает опыт конфликтов с участием других стран и в настоящее время поставило задачу преобразования вооруженных сил «из армии количественного состава в армию качественного превосходства». Решение этой важнейшей, с точки зрения китайского руководства, проблемы будет осуществляться в соответствии со следующими установками:
- наращивание боевых возможностей ВС, в первую очередь за счет переоснащения их перспективными, высокотехнологичными системами оружия;
- доведение оперативных огневых, маневренных и разведывательных возможностей ВС до уровня ведущих стран;
- сокращение общей численности вооруженных сил за счет уменьшения количества пехотных дивизий, но при одновременном увеличении удельного веса ВВС и ВМС;
- подготовка соединений сухопутных войск, ВВС и ВМС к действиям в составе разновидовых группировок за пределами национальной территории;
- сохранение военной обязанности как основного принципа комплектования и поддержание мобилизационной базы развертывания ВС на случай возникновения глобального военного конфликта;
- создание устойчивой к внешним информационным воздействиям системы управления войсками и оружием.
Необходимо также отметить, что китайское руководство по-прежнему относит Соединенные Штаты к числу своих главных противников и не исключает возможности вооруженного столкновения с ними, а потому в ходе реформ настойчиво ищет дополнительные способы и средства сдерживания более низкого уровня, чем ядерное устрашение. Так, КНР уже давно разрабатывает доктрину «информационной войны» (ИВ) и довольно далеко продвинулась в этом направлении. Китайские официальные документы определяют ИВ как «переход от механизированной войны индустриального общества к войне
решений и стиля управления, войне знания и войне интеллекта». В рамках этой доктрины китайские ВС развивают концепцию «сетевых сил»- воинских подразделений численностью до батальона, укомплектованных высококлассными специалистами, владеющими передовыми компьютерными технологиями.
В целом при условии сохранения существующих темпов экономического роста, научно-технического развития и активизации отношений с другими государствами к рубежу 2030 года КНР сможет создать второй после США военный потенциал, обеспечивающий не только сдерживание агрессора, но и участие в региональных и локальных войнах за пределами национальной территории.
Радикальные исламские организации на первый взгляд не обладают необходимыми атрибутами военной мощи и поэтому часто оказываются вне рамок анализа военно-политической и военно-стратегической обстановки. Однако на практике именно этот центр силы станет во многом определять облик войн в обозримой перспективе. В первые годы XXI века исламисты успели принять участие чуть ли не во всех военных конфликтах, а в мире не осталось ни одного государства, надежно защищенного от их атак.
Этот феномен можно попытаться объяснить растущей, но запоздавшей вовлеченностью Ближнего и Среднего Востока в глобальные процессы. Сегодня арабо-мусульманский мир получает широкий доступ к достижениям цивилизации, аккумулирует значительные финансовые средства, экспортируя природные ресурсы, расширяет географию своего фактического присутствия за счет иммиграции и обращения в ислам жителей немусульманских стран, а поэтому требует достойного места в новом мироустройстве. Наиболее радикально настроенные мусульмане пытаются решить этот вопрос силовым путем. Они ясно понимают несостоятельность столкновения с противником по классическим законам войны и сделали ставку на другие методы.
Исламисты сумели создать сетевую систему управления и обеспечения, которая в отличие от государства не имеет постоянной структуры, но зато эффективно функционирует, невзирая на географические и административные барьеры. Она используется экстремистами для скрытной переброски сил и средств, участвующих в повстанческих войнах и терактах, ведения ИВ, координации деятельности своих сторонников на глобальном уровне.
Так, в период с 1993 года «Аль-Каиде» удалось использовать сложную обстановку в ряде мусульманских государств и склонить их граждан к совершению силовых действий против американских интересов в зоне Персидского залива и Африке, оставшись при этом практически безнаказанной. 11 сентября 2001 года перед боевиками этой организации оказались бессильны все американские вооруженные силы и спецслужбы.
В 2003 году кампания против Ирака длилась 23 дня и возглавляемая американцами коалиция, как представлялось, одержала безоговорочную победу. Однако затем стало ясно, что это было лишь прелюдией к настоящей, гораздо более тяжелой операции, которая длится до сих пор.
По понятным причинам исламские экстремисты не разрабатывают и не публикуют концептуальные документы, определяющих взгляды на подготовку к войне, однако анализ уже совершенных и планируемых акций позволяет определить основные методы ведения ими вооруженной борьбы. Вопреки сложившемуся стереотипу террор останется важным, но не единственным методом силовых действий. Исламисты будут также активно участвовать в повстанческих войнах, организовывать акции гражданского неповиновения и манифестации, вести информационное противоборство. В некоторых случаях им удастся внедриться в государственные аппараты ряда государств, и тогда они получат возможность действовать от имени общепризнанных субъектов международных отношений, использовать для реализации своих замыслов целые народы.
Получение доступа к материалам и технологиям, позволяющим создать ядерную или хотя бы «грязную» радиологическую бомбу, является важнейшим направлением деятельности исламских экстремистов. Это обеспечило бы им выход на качественно новый уровень противоборства, который позволит диктовать свои условия мировому сообществу. В качестве возможных источников получ Смотрите также