Взгляды руководства США на возможные вооружённые конфликты

Генерал-майор А. Санин

Определённая стабилизация военно-политической обстановки во многих регионах мира, наметившаяся на рубеже 80-90-х годов, обусловлена в первую очередь настойчивым проведением Советским Союзом внешнего курса на основе принципов нового политического мышления и выдвижением нашей страной конструктивных инициатив по ослаблению международной напряженности, достижению соглашения в области разоружения между Востоком и Западом, развитию экономических связей, а также по расширению обмена в сферах науки, культуры и т. д.

Руководство США, стремясь принизить значение советских мирных предложений, выдвинутых в последние годы, доказать, что улучшение международной обстановки происходит главным образом по инициативе Вашингтона, ставит своей целью убедить мировое сообщество в том, что новая политика Советского Союза является прямым результатом силового подхода Соединенных Штатов и их союзников к отношениям с СССР и другими странами Варшавского Договора на протяжении всего периода после второй мировой войны.

Признавая, что происшедшие в последние годы изменения в мире в значительной степени стабилизировали обстановку, а вероятность войны в Европе достигла самой низкой величины за послевоенное время, представители Белого дома и Пентагона тем не менее упорно подчеркивают, что военная угроза со стороны Советского Союза остается по-прежнему достаточно серьезной.

Подтверждением этому может служить очередной (девятый) выпуск Пентагоном в сентябре текущего года ежегодного издания «Советская военная мощь», которое по традиции выходит накануне утверждения конгрессом военного бюджета США на 1991 финансовый год. В предисловии к нему министр обороны США Р. Чейни прямо заявил: «Военная мощь Советского Союза огромна и по-прежнему направлена против Соединенных Штатов и наших союзников. Этот факт не изменился. Более того, эта угроза теперь не носит четко выраженного характера, а последствия перемен внутри СССР до конца не ясны... Безусловно, на будущее есть основания для оптимизма в отношении советской военной угрозы. Но факты говорят о том, что Советский Союз остается военной сверхдержавой».

Несколько ранее (14 марта 1990 года), выступая в комитете по делам вооруженных сил палаты представителей конгресса, председатель комитета начальников штабов (КНШ) вооруженных сил США генерал К. Пауэлл подчеркнул, что «несмотря на позитивные сдвиги в международных отношениях в различных регионах и мире в целом, существующая обстановка не может считаться благоприятной для Соединенных Штатов по следующим причинам: СССР продолжает представлять серьезную военную угрозу глобальным американским интересам; обстановка в Европе, на Ближнем Востоке и в ряде других регионов не является стабильной; на планете широко распространяются самые передовые средства вооруженной борьбы. Эти факты требуют, чтобы вооруженные силы США находились в постоянной готовности к применению всего спектра форм борьбы - от подавления террористических актов и противодействия экспорту наркотиков до участия в ограниченной или всеобщей ядерной войне».

В соответствии с такими глобальными военно-политическими установками американской администрации формируется и реализуется ее политика в отдельных регионах, предусматривается комплекс мероприятий по сохранению и упрочению главенствующих позиций Вашингтона на мировой арене, а также по созданию возможностей оказывать воздействие на процессы, происходящие в любой стране.

Эти мероприятия включают: сохранение и укрепление существующих военно-политических союзов, ориентирующихся на Соединенные Штаты; обеспечение интересов своих монополий в различных регионах мира и доступа к важным источникам сырья; оказание военной и экономической поддержки дружественным режимам и содействие оппозиционным движениям в странах с неугодными Белому дому правительствами; организацию массированной идеологической обработки населения иностранных государств и навязывание ему американских «ценностей и идеалов». Для реализации этих мероприятий используются, по утверждениям представителей правящих кругов, «дипломатические, экономические, информационные и военные инструменты национальной мощи США». При этом особое внимание уделяется военным средствам, которые предусматривают сохранение и наращивание возможностей по защите глобальных линий коммуникаций, переброску войск и материальных средств в любую точку земного шара, «надежное сдерживание и устрашение» потенциальных противников Вашингтона.

В основе теоретических обоснований и практической внешнеполитической деятельности последних администраций Соединенных Штатов постоянно используется положение о том, что военная сила является главным фактором и надежным гарантом достижения успеха на международной арене. По мнению американских политических лидеров, государство должно иметь средства, опираясь на которые оно могло бы добиваться целей своей политики вопреки усилиям других стран. Подтверждением того, что сила, и прежде всего военная, считается в Белом доме краеугольным камнем внешней политики, может служить высказывание бывшего президента США Р. Рейгана: «Военная сила в прямом или косвенном применении должна оставаться одним из возможных элементов американской внешней политики... без нее не может быть ни эффективной дипломатии, ни переговоров».

Послевоенный период показывает, что вашингтонские политики не только декларируют особую важность военной силы, но и реально используют ее. Необходимо иметь в виду, что военное давление в том виде, в котором его практикует американский империализм,- это не простое применение вооруженных сил, а сложное сочетание манипуляции силой и прямого вооруженного нападения. Первое предусматривает широкое маневрирование Вашингтона на мировой арене в целях улучшения своих международных позиций с применением таких политических инструментов, как гонка вооружений, блоковый курс, выгодные поставки оружия другим странам и т. д. Второе представляет собой крайний вид принуждения, подчинения противника своей воле с помощью оружия.

Прямое использование вооруженных сил как форма реализации военной мощи на международной арене проявляется в политике Соединенных Штатов в виде широкого спектра войн и вооруженных конфликтов. При этом, прогнозируя характер современных войн, американские исследователи предпочитают рассматривать в основном военно-технические аспекты а уходят от оценки направленности политических целей противоборствующих сторон.

В военной теории США после второй мировой войны западные специалисты выделяют три периода, в которых по-разному оцениваются войны с точки зрения характера применения вооруженных сил.

Первый период (1945 год - середина 50-х годов) отличался господством концепции «тотальной войны», целью которой было принуждение противника к политической капитуляции, достигаемое посредством разгрома его вооруженных сил и уничтожения военно-экономического потенциала.

Второй период (середина 50-х - начало 80-х годов) привел к осознанию в американских правительственных и военно-научных кругах того факта, что развязывание тотальной войны против СССР, особенно с применением ядерного оружия.

В современных условиях грозит уничтожением Соединенных Штатов. Затем последовали отказ от использования этого термина в официальных документах и разработка концепций «всеобщей войны» и «ограниченной войны». Введение их в практику преследовало двоякую цель: во-первых, несколько снизить воинственность терминов и продемонстрировать широкой общественности более «миролюбивый» характер военной политики США, а во-вторых, получить возможность более гибкого применения военной силы путем ведения прежде всего ограниченных войн.

Третий период (начало 80-х годов - по настоящее время). Начало 80-х годов характеризовалось дальнейшим ростом экспансионистских устремлений американского империализма и его глобальных амбиций, которые официальный Вашингтон оправдывал возрастанием угрозы «жизненно важным интересам» Соединенных Штатов практически во всех регионах мира со стороны Советского Союза и развивающихся стран прогрессивной ориентации. В интересах борьбы с этой «угрозой» Белый дом сосредоточил усилия на разработке новой военно-политической концепции, реализация которой позволила бы наиболее эффективно использовать весь арсенал средств политического, экономического и силового давления на неугодные режимы, подрывала бы авторитет СССР в развивающемся мире и одновременно признавала бы допустимым применение американских вооруженных сил за рубежом.

В соответствии с военно-политической «доктриной неоглобализма», выдвинутой администрацией Р. Рейгана в 80-х годах и предусматривающей, по словам Дж. Шульца, бывшего в то время государственным секретарем США, «глобальное наступление против коммунизма на флангах советской империи», в американской печати, а также в официальных документах министерства обороны стала прослеживаться тенденция к отказу от таких устоявшихся понятий, как «всеобщая» и «ограниченная» войны. Наметился переход к классификации войн и разного рода межгосударственных конфликтов по их интенсивности. При этом в обращение были введены новые термины - «конфликты высокой, средней и низкой интенсивности».

Исследователи из Пентагона для оценки интенсивности данных конфликтов применяют такие критерии, как качественные характеристики оружия (ядерное или обычное), количество потерь и степень разрушений, численность участвующего в них личного состава, используемые ресурсы, временные рамки и т. д.

Один из основополагающих уставов сухопутных войск США FM 100-20 следующим образом определяет конфликты высокой и средней интенсивности.

Конфликт высокой интенсивности представляет собой войну между двумя и более государствами и их союзниками, в которой воюющие стороны ставят перед собой самые решительные цели, используют современные достижения технологии, все имеющиеся виды оружия, включая ядерное, химическое и биологическое.

Конфликт средней интенсивности - это война между государствами или коалициями государств, в которой каждая из сторон ставит относительно ограниченные цели, а для их достижения используются главным образом обычные средства вооруженной борьбы, однако не исключается применение в ограниченных масштабах ядерного и химического оружия. Такие конфликты продолжительны по времени, однако ограничены размерами географических районов, которые могут быть охвачены боевыми действиями. Примером могут служить войны США в Корее и Вьетнаме.

Что касается конфликта низкой интенсивности (КНИ), то согласно определению представителей ЕНШ вооруженных сил США это есть «ограниченная политико-военная борьба для достижения политических, социальных, экономических и психологических целей. Она часто носит длительный характер и включает в себя все - от дипломатического, экономического и социального давления до терроризма и повстанческого движения. КНИ обычно ограничены географическим районом и часто характеризуются лимитами в оружии, тактике и уровне насилия».

Анализируя политику Соединенных Штатов при двух последних администрациях, американский журнал, «Буллетин оф атомик сайентист» (апрель 1990 года) подчеркивает, что «независимо от происходящих на мировой арене позитивных изменений курс Вашингтона по-прежнему основывается на принципе вмешательства, если необходимо, то и военного, во все внутренние конфликты в других странах, главным образом развивающихся, в целях предотвращения там революционных политических преобразований».

Как указывается в материалах журнала «Дефенс ньюс» (март 1990 года), по оценке КНШ и руководства видов вооруженных сил США, концепция КИИ в современных условиях является одной из наиболее важных составных частей американской военной доктрины. Появление принципиально новых тенденций в развитии военно-стратегической обстановки в мире требует от Пентагона проведения более активной работы по дальнейшему развитию военной доктрины и приведению ее в соответствие с изменившимися условиями. Это связывается с тем, что вероятность вооруженного столкновения с Советским Союзом, а также развязывания глобальной ядерной или обычной войны значительно уменьшилась.

В то же время У. Тейлор - автор книги «Американская национальная безопасность»- полагает, что Соединенные Штаты в возрастающей степени становятся зависимыми от ресурсов и рынков «третьего мира», чтобы поддерживать свой рост. Действия администрации до конца XX века и в следующем столетии будут заключаться в расширении этих рынков и развитии соответствующих ресурсов. Без них США не могут выжить. Более того, американские эксперты считают, что обстановка в странах «третьего мира» все время усложняется, объясняя данное положение распространением на Земле самых современных средств вооруженной борьбы, обострением в ряде государств национальных и религиозных проблем, а также активизацией в них различного рода террористических и других подрывных сил и движений. Так, американский обозреватель М. Гордон в газете «Нью-Йорк тайме» подчеркивает, что «теперь, когда советская военная угроза уменьшается, наибольшей опасностью для стабильности в мире быстро становится распространение химического, биологического и ядерного оружия в странах «третьего мира». Обеспокоенность военно-промышленного комплекса США таким развитием обстановки выражается в требовании к администрации Дж. Буша использовать все возможные формы и способы силового курса, чтобы подчинить политическое и социально-экономическое развитие стран «третьего мира» американским интересам.

Концепция КНИ, принципиально отличаясь от существовавших до последнего времени классических взглядов на содержание и сущность войн, на современном этапе обеспечивает наиболее эффективное решение стоящих перед вооруженными силами Соединенных Штатов задач по сохранению «жизненно важных» районов в сфере своего влияния. Она предусматривает состояние непрекращающейся войны для сторон, находящихся в политической конфронтации. Видный военный теоретик США С. Саркисян считает, что «американцы должны иметь свое представление о войне» и смириться с положением, что в настоящее время «не существует строго определенного различия между понятиями войны и мира», что «именно конфликты низкой интенсивности будут превалировать во взаимоотношениях между различными странами и являться наиболее вероятной формой противоборства между Востоком и Западом на обозримую перспективу».

Политическую сущность и подоплеку КНИ достаточно четко определил в одном из своих выступлений бывший госсекретарь США Дж. Шульц, который заявил, что «конфликты низкой интенсивности - это терроризм во всем мире; это повстанческие действия против незаконных, поддерживаемых извне правительств в Анголе и Эфиопии; это гражданская война и терроризм в Ливане; это наша спасательная операция на Гренаде; это сопротивление кампучийцев вьетнамской оккупации; это борьба за Никарагуа между демократическим сопротивлением и коммунистическим режимом; это борьба афганского народа с незаконным правительством». То есть КНИ - «тотальная война», ведущаяся Соединенными Штатами против коммунизма и не устраивающих Вашингтон режимов с использованием всего арсенала военных и невоенных средств, методов и ресурсов.

Исходя из вышесказанного, к КНИ на данном этапе (середина сентября 1990 года) можно отнести и конфликт в районе Персидского залива, в котором США используют все средства политического, дипломатического, экономического давления и угрозу непосредственного применения развернутой в регионе мощной группировки своих и союзных вооруженных сил, а также контингентов сухопутных войск ряда азиатских и африканских стран.

Одной из особенностей современного этапа в развитии КНИ является обоснование положения о том, что главной формой участия вооруженных сил США в таких конфликтах должно быть не прямое, а косвенное. Сущность его заключается в выполнении программ военной помощи иностранным государствам, налаживании сотрудничества с ними в области разработки и производства систем оружия и военной техники, оказании содействия в подготовке командных и технических кадров. Применение же вооруженных сил, связанное с необходимостью ведения боевых действий, которое считается исключительной и последней формой, может быть оправдано только в тех случаях, когда все другие меры оказались неэффективными.

Другой особенностью является положение о том, что если не предпринимать меры по локализации КНИ, некоторые из них могут в случае применения вооруженных сил перерастать в конфликты более высокой интенсивности. Реальная угроза такого перерастания имеется в районе Персидского залива.

Существующие официальные взгляды на концепцию КНИ прошли, по оценке американских военных специалистов, всестороннюю проверку (в частности, в ходе вторжения американских войск в Панаму в декабре 1989 года), доказавшую их самостоятельность, и могут быть приняты к исполнению всеми звеньями административной и оперативной структуры вооруженных сил США.

В то же время военные теоретики, занимающиеся непосредственной разработкой концепции КНИ, считают, что настало время отказаться от понятия «конфликты низкой интенсивности», а участие войск в соответствующих военно-политических событиях трактовать просто как «конфликты». В более широком плане новая трактовка КНИ предполагает также пересмотр уже принятой классификации вооруженных конфликтов по степени интенсивности и введение новых понятий, таких, как «война», «конфликт» и «мирное соперничество». Для характеристики проводимых Соединенными Штатами целенаправленных действий в обычной обстановке предполагается применять термин «повседневное мирное соперничество».

Использованием двух последних терминов предлагается подчеркнуть стремление Белого дома не вступать в конфронтацию с другими странами на каком-либо этапе отношений, а разрешать спорные вопросы мирным путем. При этом предусматривается применять все формы и способы силового давления (кроме участия войск) для укрепления позиций и влияния Вашингтона в определенном регионе.

Подобные изменения во взглядах на концепцию КНИ, находящиеся в полном соответствии с направленностью современного военно-политического курса администрации Дж. Буша, отражают рост внимания руководства Пентагона к конфликтам как основной форме использования вооруженных сил, которая должна обеспечить Белому дому безопасность и достижение глобальных интересов. Кроме того, как заявил в конгрессе генерал Д. Робинсон, «вооруженные силы США, помимо необходимости обеспечения собственной безопасности, должны способствовать выполнению взятых Соединенными Штатами обязательств по обеспечению безопасности союзников в Европе и других регионах мира. Военная мощь, которой обладает Советский Союз, является значительной. Это касается его стратегических ядерных сил и обычных вооружений. В таких условиях основу американской ядерной стратегии продолжает составлять опора на «устрашение», сдерживание СССР или любого другого противника и сохранение паритета сил. Вооруженные силы США, хотя и в меньшем количестве, должны по-прежнему размещаться во всех ключевых районах передового базирования».

Специалисты из Пентагона, оценивая состояние развернутых американских группировок войск (сил), считают, что их количественный и качественный состав должен определяться уровнем существующей или реально прогнозируемой опасности, которая вытекает из оценки военно-стратегической обстановки в мире. «Указанные силы,- подчеркнул в своем выступлении в конгрессе К. Пауэлл,- должны отвечать таким требованиям, как гибкость и широкие возможности по быстрому реагированию на изменение обстановки, высокая стратегическая, оперативная и тактическая мобильность, наличие в распоряжения всех форм и способов ввода войск в действие и умение практически пользоваться ими, заблаговременное создание там, где это необходимо, соответствующих запасов вооружения, военной техники и средств материально-технического обеспечения. Для своевременного и эффективного применения этих сил исключительно важно быстро доставить соединения, части и подразделения в необходимый район по воздуху и морем».

В США в настоящее время большое внимание уделяется проведению широких исследований в области возможного развития событий в различных регионах мира и направлений использования вооруженных сил в предстоящие десятилетия. Та);, Центр стратегических и международных исследований США опубликовал доклад «Приоритеты при ведении боевых действий с использованием обычных вооружений: приближение к новой стратегической эре», подготовленный группой экспертов министерства обороны и военно-промышленного комплекса. В этом докладе подчеркивается, что обстановка в регионах, где США имеют «жизненно важные интересы», остается нестабильной. Там сохраняется вероятность возникновения конфликтов средней интенсивности. В докладе также рекомендуется к 2002 году провести конкретные мероприятия, направленные на повышение боевых возможностей войск (сил), в том числе изменить структуру вооруженных сил, оснастить их современными видами оружия и военной техники, разработанными с использованием новых технологий, скорректировать направленность оперативной и боевой подготовки в соответствии с задачами, которые будут выполняться в условиях возникновения и проведения конфликтов средней интенсивности.

По мнению американских экспертов, вооруженные силы США в настоящее время не готовы к ведению боевых действий в условиях таких конфликтов. Этому не способствуют ни их оргструктура, ни вооружение, ни направленность боевой подготовки. Подтверждением являются выступления начальника штаба сухопутных войск генерала К. Вуоно и коменданта морской пехоты генерала А. Грея в конгрессе. Они подчеркнули, что в новых условиях, когда уменьшилась военная угроза со стороны СССР, все большее значение стала приобретать подготовка войск к ведению боевых действий в странах «третьего мира» и поэтому необходимо сосредоточить усилия и выделить соответствующие средства на развитие именно тех частей и соединений, которые в наибольшей степени подходят для 'решения задач в конфликтах средней и низкой интенсивности. Они должны быть высокомобильными, гибкими, способными вести длительные и интенсивные боевые действия, обладать преимуществом перед противником в средствах вооруженной борьбы и быть готовыми выполнить широкий круг задач по защите национальных интересов США во всем мире.

В целом в течение 80-х годов Вашингтон придерживался официально провозглашенной «концепции устрашения», которая реализуется и сейчас. Она подразумевает наличие мощных вооруженных сил, способных в случае необходимости быстро «наращивать масштабы и интенсивность боевых действий с тем, чтобы завершить войну на условиях, благоприятных для Соединенных Штатов и их союзников». Пентагон стремится закончить программу модернизации стратегических наступательных сил и реализовать программу СОИ, что соответствует планам американского руководства достичь превосходства над СССР.

Однако сложившийся ядерный паритет между США и Советским Союзом вынуждает Вашингтон изыскивать более безопасные формы «эффективного обеспечения американских интересов» в различных регионах мира, которые бы не вели к прямой конфронтации с нашей страной. В этом отношении конфликты низкой интенсивности представляются наиболее приемлемой формой использования имеющихся в арсенале Белого дома военных, политических, идеологических и экономических средств. События последнего десятилетия, к числу которых относятся вторжение американских войск на Гренаду, обстрел боевыми кораблями ВМС США территории Ливана, воздушные бомбардировки Ливии самолетами ВВС и ВМС США, интервенция американцев в Панаму, активная американская военная помощь антиправительственным группировкам в Афганистане, Анголе, Никарагуа, Кампучии, осуществление крупных поставок оружия и военной техники Израилю, Египту, Пакистану и Турции, объединены единым замыслом в рамках концепции «конфликтов низкой интенсивности». Эти мероприятия наглядно демонстрируют неоглобалистские цели американской политики, заключающиеся в ослаблении позиций и влияния Советского Союза на международной арене и в регионах «третьего мира», в ликвидации прогрессивных режимов и национально-освободительных движений в развивающихся странах.

В то же время быстро меняющаяся военно-политическая обстановка заставляет американскую администрацию предпринимать усилия по выработке новых концепций и форм применения всего комплекса политических, экономических и военных средств для утверждения своего влияния и присутствия в «жизненно важных» для США странах и регионах.

Так, выступая в ассоциации американских военно-воздушных сил 17 сентября 1990 года, Р. Чейни подчеркнул, что американский президент, признавая происшедшие изменения в мире, дал указание о пересмотре военной стратегии для того, чтобы она отражала новые реалии, а также возможное изменение ситуации, ожидаемое в предстоящие годы.

«Наиболее важная часть новой стратегии,- заявил Р. Чейни,- это переход от прежних представлении, в соответствии с которыми США следовало обеспечивать готовность участвовать в глобальном конфликте с Советским Союзом, к тому, чтобы иметь много времени на подготовку к такому конфликту, если он произойдет... Вместо подготовки наших обычных сил к широкомасштабной сухопутной войне в Европе и во всем мире, сейчас мы во все большей мере можем сосредоточить внимание на так называемых региональных вариантах как на основном элементе планирования численности наших вооруженных сил и оснащения их необходимой военной техникой и оружием».

Зарубежное военное обозрение №11 1990 С.3-9