|
Эволюция взглядов экспертов США и Великобритании на проведение миротворческих операций.
Полковник В. Гаврилов, кандидат психологических наук
За последние годы существенно изменилось содержание международной миротворческой деятельности. Заметно усилилась роль мощных, хорошо вооруженных воинских контингентов в выполнении миротворческих миссий. Операции по поддержанию мира превращались с помощью использования силы или угрозы ее применения в комплексные многоцелевые миротворческие операции. как это было в Югославии и в Камбодже. Тем не менее, неизменным осталось то. что миротворческие операции, декларируя поддержку глобальной и региональной безопасности и стабильности, по-прежнему определяются национальными интересами ряда ведущих стран мира.
Зарубежные исследования опыта миротворческих операций можно условно разделить на две большие группы. Первая группа охватывает период с 1945 по 1985 год, вторая - с 1985-го по настоящее время.
Миротворческие операции первого периода получили название традиционных и включали три широких категории военных задач: наблюдательные миссии, операции по поддержанию мира (ОПМ) и силовые меры, направленные на обуздание агрессора (принуждение к миру).
Как отмечают иностранные исследователи, принудительные меры осуществлялись в ходе Корейской войны (1950 - 1953), а также в период первой операции в Конго (1962 - 1964), хотя это не было предусмотрено мандатом. В Конго в то время войска ООН добились полного успеха, при этом необходимо отметить, что там принудительные действия проводились не против сил законного правительства, а против стороны, не имевшей суверенного статуса.
По мнению зарубежных экспертов, в 1945 - 1985 годах ООН сохраняла значимую роль и авторитет в урегулировании конфликтов, особенно на фоне низкого уровня влияния региональных организаций. При этом были выработаны определенные критерии оценки успешности миротворческих миссий: локализация конфликта, прекращение военных действий, снижение напряженности, полное урегулирование. Миротворческие операции считались успешными, если удавалось достичь хотя бы один и перечисленных критериев.
В течение того же периода ООН довольно успешно добивалась снижения интенсивности и изоляции зоны конфликта, но демонстрировала ограниченную эффективность в достижении полномасштабного урегулирования. При этом, по мнению зарубежных специалистов, вооруженные конфликты нередко прекращались благодаря внешнему вмешательству невоенного характера.
Когда мнения заинтересованных сторон относительно мандата и руководства миссии совпадали, операция могла быть успешной даже при наличии проблем в организации работы, комплектовании и финансировании. ОПМ обычно считались успешными, если они создавали условия для стабилизации и доверия между конфликтующими сторонами, что, в свою очередь, способствовало окончательному урегулированию. В то же время в операциях по принуждению к миру решающими для успеха нередко были действия, предпринимаемые вне мандата ООН. Эффективность деятельности международных организаций зависела от присутствия достаточной согласованности в вопросе национальных интересов. Но лаже если такой согласованности не было, по-прежнему сохранялась возможность объединения усилий, если одна из сверхдержав выражала готовность пожертвовать своими принципами и таким образом способствовать успеху операции по поддержанию мира.
В течение 1945 - 1985 годов сформировались некоторые основные принципы поддержания мира, в том числе:
- обязательная санкция Совета Безопасности ООН;
- согласие конфликтующих сторон на проведение операции:
- командование и управление войсками непосредственно со стороны ООН;
- специально подобранный состав миротворческих сил, как правило, от государств, находящихся вне зоны конфликта;
- нейтральность и беспристрастность миротворческих сил;
- отсутствие в составе войск ООН тяжелого вооружения и ограничение применения ими силы только с целью самообороны.
В исследованиях миротворческих операций первого периода были предприняты попытки научного обоснования взглядов на сущность операций по поддержанию мира, их общетеоретической оценки с военной и политической точек зрения. Некоторые американские эксперты стремились обосновать официальную концепцию США, оправдывающую правомочность использования вооруженных сил в ОПМ в рамках ст. VI Устава ООН. Другие полагали, что поддержание мира - это «акт вмешательства третьей, миролюбиво настроенной и сохраняющей полную беспристрастность стороны для разрешения спора между двумя враждующими сторонами; акт, в процессе которого согласие достигается в ходе переговоров и посредничества, а не принудительных действий». Подчеркивалось, что для проведения ОПМ обязательно требуется заручиться согласием всех противоборствующих сторон, а применение силы не входит в мандат ОПМ, за исключением случаев, когда это диктуется интересами самообороны. Проводился четкий водораздел между операциями по поддержанию мира и принудительными действиями, которые предпринимаются без согласия сторон в рамках ст. VII Устава ООН и в которых требование нейтралитета не является обязательным.
Необходимо отметить, что западные исследователи с самого момента основания ООН неоднократно предпринимали попытки пересмотра таких ключевых миротворческих принципов, как «нейтральность и беспристрастность». Эта тенденция усилилась в конце 70-х годов. По мнению некоторых специалистов, устойчивого урегулирования удавалось добиться только в тех случаях, когда сверхдержавы, применяя односторонний подход, оказывали давление на более сильную сторону, чтобы принудить ее уступить. Был сделан вывод, что нейтралитет не всегда является необходимым условием успеха. Более того, военные операции ООН были наиболее успешными, когда одной из сторон в конфликте отдавалось предпочтение.
По мнению экспертов, в 1945 - 1985 годах число обращений в ООН и региональные организации по поводу серьезных конфликтов постоянно сокращалось, особенно с конца 70-х годов. На основании этого был сделан вывод о снижении эффективности результатов деятельности ООН и региональных организаций.
Недостатком этого анализа было то, что конфликты исследовались вне их социального и международного контекста, что вело к механическому обобщению и соответственно однобоким выводам. Так, не учитывался тот факт, что большинство конфликтов 50 - 60-х годов было связано с колониальной политикой ряда стран и национально-освободительным движением, которое получало поддержку мирового сообщества, в том числе в ООН. В дальнейшем, по мере того, как национально-освободительное движение, в основном достигнув своих целей, постепенно переходило из фазы антиколониальной борьбы в межгосударственные и внутренние вооруженные конфликты и войны, у ведущих мировых держав появилась возможность манипулирования этими конфликтами, что и определило значительное снижение эффективности ООН.
Тем не менее, эти выводы создали благодатную почву для последующего пересмотра принципов традиционного миротворчества.
Концепция многонациональных операций второго поколения.
С конца 80-х годов начались дебаты вокруг проблемы - можно ли совместить «классическое» миротворчество и принудительные действия, используя традиционные доктрины ведения войны. Толчком этому послужило то, что была подвергнута сомнению эффективность и способность ООН в проведении миротворческих операций. Для этого были в том числе и объективные причины - в то время как объективная потребность в миротворческой деятельности ООН выросла, ее финансирование и планирование остались на прежнем уровне. Кризисное регулирование требовало решительных и безотлагательных действий, а многонациональные миротворческие силы на практике направлялись в район конфликта с большим опозданием, причем подготовка некоторых национальных контингентов абсолютно не соответствовала предъявляемым требованиям. Кроме того, правительства в любой момент могли отзывать (и отзывали) свои контингенты из миротворческих миссий.
Однако больше всего специалистов беспокоило то, что существующая система миротворчества ООН была не способна предотвратить кризисы. По их мнению, ООН нужны собственные постоянные вооруженные силы, что позволило бы Совету Безопасности более эффективно выполнять свои обязанности по поддержанию международного мира и безопасности. Как предполагалось, такие надежные и эффективные силы ООН могли бы также предотвращать кризисы.
В то же время, были предприняты попытки разработать концепцию так называемых «многонациональных операций второго поколения», которые в последнее время получили название «миротворческих операций высокой интенсивности».
Ключевым моментом в этой концепции является то, что для участия миротворческих сил в урегулировании конфликта между двумя и более сторонами не требуется их согласия, поскольку «согласие и беспристрастность - слишком уязвимые понятия, чтобы служить отправной точкой для создания обоснованной и эффективной доктрины». Другим важным моментом новой концепции явилось снятие ограничений на применение военной силы. Отсюда появилось понятие принудительных действий «промежуточного уровня», которые находятся между «классическим» миротворчеством и широкомасштабными принудительными операциями. Было также высказано мнение о необходимости разработки особых принципов и условий проведения «силового» или «жесткого» миротворчества с последующим введением их в практику миротворческой деятельности.
Другой характерной особенностью современных зарубежных исследований миротворчества является стремление расширить хронологические рамки осуществления миротворческих миссий в истории. Политика канонерок и демонстрация флага называются миротворческими миссиями ВМС США в XIX веке. Фактическая оккупация Австро-Венгрией Боснии и Герцеговины после Берлинского конгресса 1878 года преподносится как миротворческая миссия, получившая официальный европейский мандат, колониальные захваты XIX - XX веков и борьба за удержание заморских территорий рассматриваются как операции по поддержанию мира, направленные на стабилизацию ситуации в различных регионах мира. Очевидно, что миротворчество вольно или невольно смешивается с борьбой национальных государств за осуществление своих национальных интересов, в первую очередь за источники минерального сырья и рынки сбыта. Это создает еще большую путаницу в вопросе, что называть миротворческими операциями и приводит к прямо противоположным оценкам там, где задеваются, пусть даже в историческом плане, национальные интересы государств1.
Эволюция подходов к оценке эффективности миротворческих миссий.
Зарубежные ученые большое внимание уделяли и уделяют исследованию условий успешного вмешательства в конфликты третьей стороны.
Одним из фундаментальных выводов в этом плане является то, что в целом успех вмешательства определяется геостратегическими факторами и, в частности, сочетанием национальных интересов государств. Кроме того, чтобы достичь целей вмешательства, политики должны сосредоточиваться на том, как вмешиваться, а не на том, когда или где вмешиваться. Как отмечается, смешанная стратегия, применяющая возможно большее число способов давления, является наиболее эффективной.
Были проведены исследования, охватывающие большое количество конфликтов, в ходе которых происходило иностранное вмешательство. При этом был сделан важный вывод, что вмешательство с наибольшей вероятностью может иметь успех, если оно осуществляется от имени официального правительства государства.
С другой стороны, исследования конфликтов (гражданских войн) в период после Второй мировой войны позволили сделать заключение, что военная усталость и тупиковая ситуация в конфликте являются важными факторами в его разрешении, поскольку они делают раннее урегулирование более привлекательным, что обусловливает успех вмешательства третьей стороны. При этом целый ряд политических, экономических и общественных факторов, которые часто изображаются как причины конфликтов, на самом деле могут слабо влиять на их исход, и стороны могут соглашаться на некий уже сложившийся статус-кво.
Ряд американских ученых и экспертов из фонда «Наследие», близкого к нынешней администрации президента США, исследовали проблему военного вмешательства и предприняли попытки выработать более определенные и ясные критерии участия США в военных операциях в современном мире.
1 Так, с российской точки зрения, русско-турецкая война 1877 - 1878 годов может рассматриваться как один из примеров миротворческой операции и гуманитарной интервенции. Можно предположить, что такая оценка вызовет негативную реакцию турецких специалистов.
Как считают эксперты, администрации Клинтона не удалось сформулировать общие критерии классификации угроз, требующих военного вмешательства: когда, почему и как нужно вмешиваться. По утверждению критиков, президентская директива PDD-25 «Политика администрации Клинтона по реформированию многосторонних миротворческих операций» содержит критерии, которые были проигнорированы самой администрацией президента. Наибольшей критике подвергается участие американских войск в миротворческой миссии в Боснии и Герцеговине (БиГ). Как утверждают критики, БиГ является важной проблемой европейской безопасности, но не определяющей роль США в Европе и их отношения с НАТО и европейскими государствами. В связи с втягиванием в боснийскую проблему «США утратили контроль над своей судьбой в БиГ и в Европе, и американское лидерство означает простое принятие многих неблагоприятных вариантов, которые возникают по вине европейцев и нерешительности администрации». Для того чтобы не допускать такого рода ошибок, эксперты предложили провести четкую классификацию американских интересов не только по степени важности, но также по типу военного вмешательства, необходимого для их защиты.
Жизненно важные национальные интересы (vital national interests) - интересы, абсолютно необходимые для продолжения существования и благополучия Соединенных Штатов Америки как «свободной и процветающей нации». Они одновременно являются интересами национальной безопасности. Поэтому США должны быть готовы защищать эти интересы и осуществлять все виды военного вмешательства, чтобы поддерживать их. Для защиты этих интересов к силе следует прибегать не как к последнему средству, во многих случаях более эффективно было бы использовать силу в качестве первого средства.
Жизненно важные национальные интересы включают:
- защита территории, границ и воздушного пространства Америки;
.- предотвращение угрозы со стороны какой-либо державы в Европе» Восточной Азии или в зоне Персидского залива;
- предотвращение враждебного вмешательства в Западное полушарие со стороны посторонних держав;
- обеспечение доступа к внешней торговле и ресурсам;
- защита американцев внутри страны и за рубежом от угрозы их жизни и благосостоянию.
Важные национальные интересы (important national interests) - интересы достаточно важные, чтобы требовать дипломатического, экономического и возможно ограниченного военного вмешательства. Важные национальные интересы -это не обязательно интересы национальной безопасности, поскольку не все угрозы безопасности США могут быть парированы военными средствами. Такие интересы включают общую стабильность в Европе, Ближнем Востоке и Восточной Азии, а также развитие свободной торговли с Японией и Китаем, развитие демократии и стабильности в неблагополучных зонах, борьба с терроризмом и торговлей наркотиками. Как правило, военное вмешательство должно рассматриваться в качестве последнего средства в защите большинства этих интересов. В большинстве случаев дипломатические и экономические усилия могут быть более эффективными.
Второстепенные интересы (marginal interests) - национальные интересы, которые редко относятся к категории интересов национальной безопасности и не должны занимать место среди приоритетов, требующих использования военных ресурсов США. Периферийные интересы включают политическую стабильность и экономическое развитие во многих регионах развивающегося мира, гуманитарные и экологические проблемы.
По мнению экспертов, миротворческие операции относятся к средству обеспечения второй и третьей категории национальных интересов США, и поэтому участие в них Соединенных Штатов совсем не обязательно и каждый раз должно тщательно взвешиваться.
При этом, как полагают специалисты, необходимо учитывать следующие важные обстоятельства. Во-первых, действия американских войск должны диктовать ход и исход событий, поэтому даже в ограниченных вмешательствах использование сил, имеющих подавляющее превосходство, помогает американским войскам удерживать инициативу и создавать условия для успеха. Во-вторых, значительные силы США, осуществляющие вмешательство, уже не могут быть задействованы в других местах. В то же время они не занимаются и боевой подготовкой. Это вызывает беспокойство американских экспертов, поскольку «в результате участия в миротворческих операциях боеспособность вооруженных сил может настолько деградировать, что они будут неспособны осуществлять национальную военную стратегию». По заключению контрольно-финансового управления США, даже подразделениям тактического звена после проведения миротворческих миссий необходимо до шести месяцев, чтобы восстановить требуемый уровень боевой готовности, а соединениям требуется еще больше времени. Это означает, что, например, в результате участия 1-й бронетанковой и 3-й механизированной дивизий США в миротворческой операции в Б и Г эти соединения не будут отвечать требованиям боевой готовности в течение около 2 лет. В-третьих, военное вмешательство в защиту второстепенных интересов не должно осуществляться за счет сил, подготовленных и способных защищать жизненно важные интересы, а именно на такую опасную тенденцию указывают многие эксперты. США должны сконцентрировать свои дипломатические, экономические и военные усилия на коренных интересах: отношениях с другими великими державами и предотвращении основных конфликтов между ними. По мнению некоторых экспертов, США не имеет смысла осуществлять миротворческие миссии, которые могут проводить вооруженные силы других стран.
Сами силы по поддержанию мира, какими бы эффективными они ни были, не могут гарантировать успех операции. По этой причине миссии по поддержанию мира продолжаются в течение 30 лет на Голанских высотах, почти 40 лет на Кипре, 50 лет в Индии и Пакистане и более 50 лет на Ближнем Востоке (Израиль) без какого-либо решительного результата. Как считают специалисты, это также может иметь место в Б и Г, где американские войека были развернуты в нестабильной обстановке, не имея возможности создать условия для успеха. Предлагается избегать таких вмешательств, в которых «ничья» является хорошим результатом», так как они не дают возможность контролировать исход оперении.
Американские эксперты, сравнивая возможности ООН и региональных военно-политических союзов, указывают, что такие союзы, как НАТО, имеют политическую легитимность, военные полномочия и отработанные процедуры для начала и развертывания крупномасштабных военных операций. В то же время, например, ООН не способна к формированию и использованию группировок вооруженных сил для достижения значимых целей. Она не имеет ни достаточной легитимности, ни полномочий для мобилизации ресурсов и организации управления сложными военными операциями.
По мнению американских экспертов, наиболее важным является то, что цели, достигнутые вооруженными силами США, должны быть решающими в политическом отношении. Вмешательство должно отвечать долгосрочным интересам безопасности Соединенных Штатов.
Таким образом, эксперты предложили следующие критерии, на основании которых необходимо осуществлять военное вмешательство США.
1. Военное вмешательство должно защищать интересы национальной безопасности США.
2. Военное вмешательство не должно ставить под угрозу способность США действовать в рамках более важных обязательств в области безопасности.
3. Военное вмешательство должно быть направлено на достижение военных целей, которые четко определены, решительны, достижимы и могут обеспечиваться в течение длительного времени.
4. Военная интервенция должна пользоваться поддержкой конгресса и общественности США.
5. Вооруженные силы должны иметь возможность действовать таким образом, чтобы обеспечить условия для успеха операции.
Миротворческие операции в общем контексте боеготовности вооруженных сил.
Отдельно обсуждается вопрос о соотношении принципов обычной войны и миротворческих операций (операций в условиях отсутствия войны). Эта проблема считается актуальной в связи с развернувшейся в конце 80 - начале 90-х годов дискуссией о необходимости формирования в составе вооруженных сил специальных воинских контингентов, обучаемых по специальным программам для проведения миротворческих операций. В связи с этим в 1993 году министерство обороны США приняло очередную редакцию полевого устава FM 100-5 «Операции», в котором был раздел «Операции в условиях отсутствия войны». Характерной чертой этих операций был специфический набор принципов, отличающийся от традиционных военных действий. В развернувшейся в последующем дискуссии американских военных специалистов такое деление было признано несостоятельным, поскольку вносило путаницу в организационно-штатную структуру и боевую подготовку войск. Было признано нецелесообразным формирование отдельных контингентов для проведения миротворческих операций и было предложено принципы военных операций сделать едиными для всех видов действий войск (см. таблицу).
Некоторые специалисты пошли еще дальше и предложили отменить деление операций на военные и отличные от войны, поскольку между ними существует тесная связь и порой их трудно отличить друг от друга. Существует мнение, что, как минимум, пять из девяти принципов (ясная задача, наступательность действий, обеспечение безопасности, единство командования и экономия сил) будут применяться во всех гуманитарных операциях в будущем, а массирование сил и средств, маневр и внезапность будут необходимы в операциях, направленных на достижение стабильности или принуждение сторон к выполнению предъявленных требований.
Фактически таким образом американские военные теоретики стремятся достичь, как минимум, две цели: во-первых, ликвидировать возникшие сложности с боевой подготовкой войск, которые влияют на их боеспособность и, во-вторых, устранить различие между военными и другими операциями и тем самым уйти от щекотливой и зачастую трудно разрешимой проблемы легитимности предпринимаемых военных акций.
Такой подход получил отражение в официальных документах в сфере национальной безопасности США. В документе «Стратегия национальной безопасности США в следующем столетии» указывается, что применение американских вооруженных сил должно быть избирательным, с концентрацией усилий на угрозах, затрагивающих основные национальные интересы. Такое применение должно тщательно прорабатываться, чтобы не допустить снижения боевой готовности в настоящее время и в долгосрочной перспективе. Поэтому необходимо «распределить приоритеты деятельности в военной сфере таким образом, чтобы гарантировать готовность американских вооруженных сил урегулировать кризисную ситуацию и выполнить боевую задачу, а также обеспечить их способность поддерживать требуемый уровень интенсивности ведения боевых действий в течение длительного периода времени».
Более того, американские войска должны быть в состоянии прекратить при необходимости проведение операции меньшего масштаба и принять участие в крупномасштабной войне на ТВД. Вследствие этого ВС США обязаны поддерживать высокую степень боеготовности.
В отношении миротворческих операций для официальной американской военной стратегии на рубеже XX - XXI веков стали характерны следующие моменты:
- сдержанный подход американской администрации к сотрудничеству с ООН в области миротворчества и подчеркивание в первую очередь значения взаимодействия с союзниками США или региональными организациями, а также двусторонних усилий по урегулированию тех или иных конфликтов;
- сдержанный подход администрации США к участию в международных миротворческих операциях, о чем свидетельствует отсутствие специального раздела, посвященного миротворческим операциям - они рассматриваются в качестве одного из видов операций ограниченного масштаба по урегулированию сравнительно небольших конфликтов, при этом использование американских вооруженных сил должно быть «избирательным, ограниченным и соответствовать степени существующей угрозы», поэтому только в некоторых случаях национальным интересам США будут отвечать коллективные действия по сохранению, поддержанию и восстановлению мира:
- подчеркивание многоцелевого характера американских военных контингентов, которые должны быть готовы к одновременному проведению и миротворческих, и боевых операций;
- направленность американского миротворчества исключительно на обеспечение национальных интересов США - оно должно служить триединой задаче: укреплению безопасности США, содействию экономического процветания США, распространению демократии и обеспечению соблюдения прав человека за рубежом;
- большое внимание уделено сравнительно мелким конфликтам (Восточный Тимор) и недостаточное внимание - усилиям по восстановлению мира в конфликтных зонах на Ближнем Востоке и Южной Азии (Афганистан. Пакистан, Индия), несущих большие потенциальные угрозы для мирового сообщества.
Миротворческие операции в нормативных документах США и Великобритании.
В начале 90-х годов появились исследования, в которых предлагалось разграничивать традиционное поддержание мира или операции по поддержанию мира от других видов миротворческих операций, особенно с привлечением военной силы. Последние получили название «нетрадиционные операции с использованием вооруженных сил» или «операции, отличные от войны».
Впервые в системном виде подходы военного командования США к миротворческим операциям в новых условиях были изложены в том же уставе FM 100-5. Он ввел понятие «операции, отличные от войны» (military operations other than war), которые включали операции по поддержанию мира (небоевые) и операции по принуждению к миру (боевые). При этом делалась оговорка, что одновременно на ТВД могут существовать как состояние мира, так и состояние конфликта или войны. Поэтому небоевые операции могут иметь место во время войны, а боевые операции - в условиях мира. В 1994 году эти подходы были конкретизированы в полевом уставе сухопутных войск США FM 100-23 «Операции по поддержанию мира» и наставлении КНШ по проведению совместных операций в конфликтах низкой интенсивности (JP 3-07. Doctrine for Joint Operations in Low-Intensity Conflict), в котором имелся раздел «Операции по поддержанию мира» (JP 3-07.3. JTTP for Peacekeeping Operations).
В 1995 году в США было принято наставление КНШ для операций в условиях отсутствия войны (Joint Doctrine for Military Operations Other Than War), где также имелся раздел «Миротворческие операции». В этом документе констатировалось, что одной из целей операций в условиях отсутствия войны является предотвращение войн путем вмешательства для обеспечения интересов США. Для этого предполагается поддерживать постоянное военное присутствие США за рубежом, чтобы осуществлять на его основе кризисное реагирование (например, быстрое наращивание сил для проведения операций по принуждению к миру, нанесение точечных ударов, «скорая помощь» гражданской администрации и т. д.).
Указывалось, что в интересах США может потребоваться угроза применения или непосредственное применение военной силы. При этом подчеркивалось, что «использование военной силы в мирное время помогает поддерживать существующую напряженность между народами ниже порога вооруженного конфликта или войны и способствует сохранению влияния США за рубежом». С этой целью может осуществляться гуманитарная помощь, помощь населению, пострадавшему от различных бедствий и катастроф, военная помощь, поддержка операций против наркобизнеса, контроль над вооружениями, поддержка гражданских представителей США, эвакуация гражданского населения и операции по поддержанию мира. Отмечается, что при этом существует опасность перерастания кризисной ситуации в военный конфликт. В этом случае предусматривается проведение следующих операций: удары, рейды, принуждение к миру, контртеррористические операции, введение санкций, поддержка повстанческого или контрповстанческого движения и эвакуация мирных жителей. Отмечается, что небоевые операции могут проводиться одновременно с боевыми.
В наставлении КНШ 1995 года миротворческие операции подразделялись на два вида: операции по подержанию мира и операции по принуждению к миру. Операции по подержанию мира проводятся с согласия всех основных конфликтующих сторон и направлены на контроль и выполнение достигнутых соглашений (прекращение огня, перемирие и другие) и поддержку дипломатических усилий для достижения долгосрочного политического урегулирования.
Операции по принуждению к миру предполагают применение или угрозу применения военной силы, обычно санкционированное международными организациями для обеспечения выполнения резолюций или санкций, направленных на поддержание или восстановление мира и порядка. Они проводятся с целью создания обстановки для перемирия или прекращения огня и включают операции по вмешательству, а также операции по восстановлению порядка, принуждения к выполнению санкций, насильственное разведение воюющих сторон, установление и контроль за соблюдением запретных зон. В отличие от операций по поддержанию мира здесь не требуется согласия государств или сторон, вовлеченных в конфликт, например, в Доминиканской Республике в 1965 году (Operation POWER PACK) и в Сомали в 1992 - 1993 годах (UNITAF и UNOSOM).
Как указывалось в наставлении, миротворческие операции направлены на достижение политических и дипломатических целей посредством придания веса дипломатическим акциям и демонстрации решимости добиваться необходимого политического урегулирования. В связи с этим в дополнение к миротворческим операциям могут проводиться военные операции в поддержку политико-дипломатической деятельности. Сюда входят превентивная дипломатия (превентивное развертывание воинских контингентов), обеспечение мира (военные связи и военная помощь), миростроительство (участие военных в восстановлении инфраструктуры, властных структур и обучении военных кадров).
По мнению специалистов, подготовка военнослужащих к миротворческим операциям должна включать единую стандартную индивидуальную подготовку и подготовку в составе подразделений, общую для всех боевых частей армии США. Подчеркивается, что различия в правилах боевого применения не отменяют необходимости полномасштабной боевой подготовки с учетом всех принципов военных операций. В современных условиях роль солдата просто расширяется: он должен быть готов не только к войне, но и к миротворческим операциям.
В дальнейшем эти положения были конкретизированы в новом полевом уставе FM 3-0 (2001 год).
В британских нормативных военных документах повышенное внимание к миротворческим операциям стало уделяться с 1988 года, когда был принят полевой устав «Миротворческие операции» (Army Field Manual, Volume V. Part 1, Peacekeeping Operations). В нем регламентировалось участие британских военнослужащих в традиционных операциях по поддержанию мира, проводимых под эгидой ООН.
С окончанием «холодной войны» появилась потребность в разработке новой доктрины миротворческих операций, которая нашла свое отражение в полевом уставе (1993 год) «Расширенное поддержание мира» (Army Field Manual- Volume V, Part 2, Wider Peacekeeping). Этот документ был разработан специально для действий в рамках сил ООН UNPROFOR (United Nations Protection Force) в бывшей Югославии и был принят в качестве временно действующего. В нем была предпринята попытка приспособить нормы традиционных операций по поддержанию мира к более жестким и неопределенным условиям обстановки, когда продолжается активная фаза конфликта. Поэтому традиционный принцип ООН «неприменение силы» трансформировался в «минимальное применение силы» и «минимально необходимое применение силы», а принцип нейтралитета был заменен на принцип беспристрастности. По мнению английских специалистов, нейтралитет предполагает пассивное наблюдение, тогда как беспристрастность требует принципиальных оценок относительно мандата миссии или гуманитарного права и соответствующих действий с целью противодействия их нарушению какой-либо из конфликтующих сторон.
В 2000 году министерство обороны Великобритании в рамках серии «Совместное ведение войны» издало наставление «Операции по обеспечению мира» (Peace Support Operations. Joint Warfare Publication 3-50). Главной целью документа стала выработка руководящих оперативно-тактических принципов для командиров и штабов в проведении операций по поддержанию мира и принуждения к миру. Эти принципы включают: 1) постоянную готовность к применению силы; 2) наличие достаточных сил и средств, чтобы подавить любое сопротивление выполнению миссии; 3) беспристрастность как готовность противодействовать попыткам любой из конфликтующих сторон нарушить нормы гуманитарного права или требования мандата; 4) постоянную работу по достижению согласия между конфликтующими сторонами, включающую как меры убеждения (информационно-психологические операции), так и меры принуждения; 5) обеспечение деятельности представителей гражданских органов в постконфликтном строительстве и в деле восстановления и укрепления доверия между сторонами.
В то же время указывается, что в будущем планируется дополнить «Операции по обеспечению мира» другим документом, в котором предполагается рассмотреть тактику, приемы и способы действий в таких операциях. Признается также, что доктрина миротворчества развивается весьма динамично, поэтому некоторые принципы еще не прошли проверку практикой и возможно потребуют пересмотра в ближайшие годы.
Таким образом, в нормативных военных документах США и Великобритании происходит смешение понятий «поддержание мира» и «принуждение к миру». Это, во-первых, в определенном смысле является нарушением Устава ООН; во-вторых, затрудняет правильный выбор оперативно-тактических способов и методов проведения конкретной операции; в-третьих, чревато серьезными осложнениями для политического процесса, направленного на урегулирование конфликта; наконец, обеспечивая успех на тактическом уровне, может привести к серьезному осложнению ситуации на стратегическом уровне (например, миротворческая операция в Восточном Тиморе, которая считается успешной, серьезно осложнила отношения между Индонезией и Австралией).
Такое смешивание понятий делается в угоду широко распространившемуся в последнее время на Западе мнению, что согласие правительства или любых Других конфликтующих сторон не является обязательным для проведения миротворческих операций. Именно поэтому миротворческие силы должны всегда идти на выполнение миротворческих миссий в полной боевой готовности к ведению полномасштабных боевых действий.
Реализация данного подхода к миротворчеству ставит под сомнение традиционно сложившиеся принципы обеспечения международной безопасности. Такой подход на сегодняшний день вылился не только в дискуссию о праве на «законное вмешательство» во внутренние дела государств для урегулирования конфликтов, но и в конкретные силовые действия НАТО против Югославии в Косово. По мнению многих специалистов, эти действия не только не решили проблемы конфликта между правительством Югославии и косовскими албанцами, но загнали их вглубь. При этом в свете усиления борьбы мирового сообщества с международным терроризмом действия НАТО в Югославии подвергаются усиленной критике и признаются ошибочными, в том числе и со стороны влиятельных консервативных кругов США.
Таким образом, вмешательство без учета фактора согласия конфликтующих сторон или хотя бы официального правительства страны обязательно приведет к дискредитации самого миротворчества в принципе и к разрушению главного качественного признака государства - его национально-государственного суверенитета. А международное сообщество пока еще не готово к существованию в «мире без границ».
Суть проблемы миротворческих операций в современном мире, на наш взгляд, состоит в том, что многие операции ООН последних лет показали, что миротворцы осознанно или неосознанно очень часто становятся фактически еще одним участником конфликта, со своими субъективными интересами и притязаниями. При анализе последних крупных вооруженных конфликтов порой создается впечатление, что на смену эпохе войн за национальные интересы пришла эпоха войн во имя миротворчества. Такая трансформация принципов международного посредничества при разрешении споров вкупе с признанными уже и самой ООН неудачами ряда ее классических операций в Руанде, Центральноафриканской Республике, Анголе, Западной Сахаре, на Кипре, в Сомали и Югославии вынуждает говорить о глобальном кризисе современного миротворчества.
Зарубежное военное обозрение 2002 №8 С. 2-11
Смотрите также
|
