|
Назад в "Я хочу стать Soldier"
Солдат (15-18)
Музыченко Игорь
1-3 - Приезд в Америку
4-6 - Вступаем в Армию
США
7-10 Попытка стать солдатом - раз
11-14 - И снова бэйсик
15 -17 О
спорт, ты мир
Глава 18
Одним из главных умений любого солдата является умение точно стрелять. Это
справедливо для любой армии со времен появления огнестрельного оружия. До этого,
по-видимому, надо было метко бросать копья или поражать цель из лука. Главное,
вывести противника из боя. С появлением современных видов оружие и модернизацией
старых, это становится все легче и легче. Мне так и не понятно, для чего нас
учили этому искусству. А то, что это искусство, можете не сомневаться. Я знаю
человека, которые пробивает три дырки в 25-цетовой монете с расстояния в 800
метров. Конечно, винтовка у него с оптическим прицелом и он профессиональный
снайпер, но поверьте мне на слово, для этого недостаточно быть профессионалом.
Несколько недель нам не давали в руки оружие. Вернее, давали бутафорские М-16А
с бутафорскими же штык-ножами и целый день гоняли по полю, отрабатывая навыки
закалывания противника прямым ударом или ударом наискось, типа харакири, только
недобровольного. Это упражнение мы делали в полном обмундировании и в защитных
касках. Эти каски - отдельный разговор, им можно посвятить целую книгу. Одно из
самых неприятных воспоминаний - каска на голове. К тому же выбрали очень
неудачное место - песочное поле. Мало того, что ужасно жарко и пот заливает
глаза, так еще и песок на зубах и на теле, царапает, жжет и является причиной
всяческих неудобств.
Я уже не помню, в каком порядке шли следующие события, но, вроде так. Однажды
утром, после завтрака, нас посадили на скамейки и объявили, что сейчас перед
нами будет выступать местная алабамская достопримечательность, а именно, ветеран
всяческих войн, включая Корею и Вьетнам, снайпер-одиночка, бла-бла-бла, лауреат
и победитель, награжденный ... И будет рассказывать нам о том, как надо держать
винтовку и что с ней делать. Дяденька опаздывал, поэтому наш сержант взял слово
и сказал, что стрелять, при всей видимой легкости, довольно-таки сложно. И
добавил, что если кто не настреляет, сколько надо, будет проходить курс снова, с
первого дня. Это нас, конечно, немного расстроило, тем более, что в нашем взводе
были два примера такой неудачной стрельбы. Первый, Рамирез, поганейший, скажу я
вам, пример человекообразного. Из какой-то центрально-американской страны.
Ленивее человека я не видел ни до, ни после. И очень наглый, просто чемпион
наглости. Его не любили все. На одной проверке, на которую он не явился, сержант
выбросил в окно, со второго этажа, все еге вещи, включая кровать. Заносить это
обратно пришлось ему самому. Фото прилагается. А второй паренек тоже сильно
отличался, но совсем наоборот. Знаете, бывают такие ботаники, но довольно
глупые. Т.е. выглядит человек как отличник, но это только внешне. Вид у него был
презабавный. Маленький, худенький, в огромных, на пол-лица, очках в роговой
оправе. Ни с кем не общался, но всегда с собой носил блокнот и ручку и рисовал.
Мне один раз привелось увидеть его рисунки. Это второй Босх. Мрачнее сложно себе
представить. Расчлененные, распятые, повешенные, безголовые, люди, оборотни,
черти. Пожары, наводнения, землетрясения, войны... Вот такие веселые рисунки он
рисовал. Зачем он пошел в армию, я так и не понял. Но надо отдать ему дань
уважения: он старался и никогда не ныл, хотя слезы из его грустных-грустных глаз
шли постоянно. Он так и не стал солдатом, хотя с нами и отстрелялся, причем
довольно хорошо. Но не сдал последний тест по физкультуре.
Наконец пришел наш герой и началась лекция. Если бы я встретил его на улице,
никогда бы не подумал, что он прошел через Вьетнам, причем не просто солдатом,
но снайпером. Выглядел он, скорее, интеллигентом, чем бойцом. Если вы ожидаете
интересных историй от ветерана, то смею вас разочаровать: он объяснял
исключительно технические детали стрельбы и основной упор делал на дыхание и
нажатие курка. После пяти минут постоянных повторений стало скучно. Все с
нетерпением ожидали окончания болтовни, потому что после нее был обед, а потом
мы должны были впервые взять в руки М-16.
После еды нас повели за оружием. Первый раз пришлось очень долго отстоять в
очереди. Сначала первый взвод, потом второй. Комнаты, в которых находится
оружие, боеприпасы, приборы ночного видения (предмет для отдельного разговора и
им я еще уделю пару страниц) и другое, называются arms room. Обычно это клетка
(в буквальном смысле) с огромным амбарным замком на дверях и целым рядом
сигнализаций. Подошел к окошку, назвался и получил свою винтовку. Они все
пронумерованы и за мной закрепили номер 67. Интересно, что пришлось отвечать,
правша я или левша. Смысл этого вопроса мне непонятен до сих пор, потому что я
никогда не видел винтовку для левшей.
До этого дня я видел только пистолет ТТ, который мне показывал мой дядя, когда
я был маленьким. Не считая целой кучи деревянных, пластмассовых и алюминиевых
автоматов, пистолетов, пулеметов и луков, оружие я в руках не держал. В школе я
объявил, что я пацифист и к автомату Калашникова не подходил. Видел, как их
собирали-разбирали и зубрили названия запчастей. Всегда был равнодушен к любому
виду огнестрельного оружия. К холодному у меня был больший интерес, связанный с
игрой в ножички, метанием ножей в деревья и заборы, и изготовлением кастетов из
аккумуляторного олова.
Получил свою 67-ую винтовку и пошел обратно в строй ждать остальных. Наверно,
везде и всегда сразу найдутся специалисты по стрельбе, которые начнут учить
уму-разуму таких, как я. Я и не подозревал, что у меня во зводе представлены
охотники в таких количествах. Были представлены охотники на птиц, на оленей, на
кабанов и даже один, который охотился на акул (недавно читал, что охота на акул
стоит около 20,000 долларов). И сразу начались многочисленные советы со всех
сторон на всевозможных акцентах (в Америке десятки разнообразных акцентов,
самыми известными из которых являются южный и нью-йоркский). И конечно, сразу
начались разногласия по всем вопросам. Одни утверждали, что нажимать на курок
надо на выдохе с задержкой дыхания, другие - на вдохе, опять же, с задержкой. До
драки дело не дошло, но у меня в голове все перемешалось и хотелось самому все
проверить. Полчаса спустя нас рассадили на плацдарме, выдали пакеты для чистки
оружия и мы принялись за дело. Впечатление было такое, что мы получили ружья,
которым минимум лет десять, из которых стреляли каждый день и ни разу не
чистили. В пакетах были металлические трубки, щетки, тряпочки, баночки с маслом.
Нам предстояло разбирать ружья и приводить детали в благопристойный вид. Занятие
совсем неинтересное и очень скурпулезное. Все сразу разбились на группы по
интересам и плацдарм превратился в избу-читальню, где обсуждались всевозможные
вопросы и проблемы. Самыми популярными темами всегда были аспекты будущей
службы. Из потока информации, в основном не имеющей под собой никаких оснований,
очень трудно было отличить правду от выдумки. Так, например, прошел слух, что
большинство из нас отправится в форт Драм на севере Нью Йорка. И тут же нашлись
те, кто знал про этот форт абсолютно все. Они сразу становились центром
всеобщего внимания и старались в нем оставаться. Оказалось, что попасть туда
одно сплошное наказание, поскольку именно оттуда в случае конфликта солдаты
уезжают первыми. И в смысле погоды нет места хуже из-за холода и снега, что в
целом справедливо.
Чистка могла легко занять целый день, что меня, да и многих других, вполне
устраивало. Это как по Козьме Пруткову: Ногти даны человеку для постоянного и
легкого занятия. Нас никто не трогал, можно было посидеть в тишине и особо не
напрягаться. Вначале все стремились закончить свою винтовку первым и получить
добро от сержанта, но очень быстро сообразили, что чем быстрее закончат, тем
быстрее получат новое, и наверняка более утомительное, задание. К тому же первых
проверяли по всей строгости, а к последним относились снисходительней.
На следующий день нам предстояло впервые попасть на стрельбище. Настоящее
стрельбище. Нам объяснили, что стрелять мы будем по падающим мишеням, которые
стоят на 25, 50, 100, 150, 200, 250 и 300 метров. У нас будет по два магазина по
20 патронов в каждом и 40 мишеней. Для успешной сдачи стрельбы надо сбить 23
мишени. Если удастся подстрелить 30 врагов, то получаешь медальку и звание
меткого стрелка. 36 и больше - снайпера и медальку побольше. Было начало апреля
и в Алабаме днем уже было довольно тепло, если не сказать жарко. Даже в 4 часа
утра на улице в шортах и майке было не холодно. В день Х у нас не было зарядки,
вместо нее мы позавтракали, получили пакеты с едой и дружным строем направились
за своими винтовками. К семи часам мы были готовы к посадке в автобусы, которые
должны были отвести нас на стрельбище. Вот, написал все это и только сейчас
вспомнил, что в первый раз мы стреляли не по падающим мишеням, но по огромным
бумажным листам, на которых были нарисованы вражеские солдаты разных размеров.
Но даже до этого нам предстояло пристрелять винтовки. Честно говоря, это мне
нравилось больше всего: не сама стрельба, но пристрелка. Для тех, кто не очень
разбирается в этих делах, поясню: у всех винтовок есть мушка и прицел, которые
вместе с глазом должны находится на одной прямой. Поскольку изменить положение
глаза на лице довольно-таки затруднительно, меняют высоту мушки и прицела.
Опуская технические подробности (замечу только, что делается это при помощи
обыкновенного гвоздя), замечу, что теоретически это довольно легко. Но на
практике, пристрелка 50 ружей может, и часто занимает, целый день. В итоге на
мишени должно находится три группы по три дырки, котрые находятся на расстоянии
не больше сантиметра друг от друга. 20 мишеней, 40 солдат. У каждого стреляющего
есть напарник, которые подает магазины по три патрона в каждом и выступает в
роли помощника. Все это сделано в целях безопасности. Я уже писал, что в
американской армии колоссальное внимание уделяется сохранению жизни солдат. Как
известно, во время войны в Персидском заливе бОльшая часть смертей произошла
именно из-за несчастных случаев, а не по вине иракцев. Происходят трагедии и на
стрельбищах.
Именно поэтому стреляют по двое, один из которых следит за тем, чтобы с его
товарищем ничего не случилось. Итак, мы улеглись, взяли в руки винтовки и
приготовились поражать мишени. Все были уверены в своих силах и метком глазе, но
по старой традиции, получив в руки магазин, стучали им три раза по каске.
Раздалась команда: "Fire" и сразу раздались выстрелы и воздух наполнился запахом
пороха. Я спокойно расстрелял свой маленький запас патронов и расслабился.
Постепенно выстрелы прекратились и я собрался вставать, но тут надо головой
раздался рык сержанта, приказавший оставаться на месте. У кого-то заело затвор и
с ним разбирались. Наконец, раздался последний выстрел, мы встали и пошли
проверять свои мишени. К своему удивлению я обнаружил прямо в центре три
маленькие дырочки на расстоянии в два-три миллиметра друг от друга. Мой напарник
мне радостно сообщил, что это прекрасно и подошедший сержант подтвердил. У
соседей дела обстояли похуже: дырки в бумаге были где угодно, но только не в
мишени, причем очень далеко друг от друга. Не хочу себя хвалить, но мне хватило
минимума - 9 патронов, чтобы сдать этот тест. Через несколько часов я об этом
ужасно пожалел, потому что вместо стрельбы (которая мне сразу ужасно
понравилась) мне приходилось помогать моим менее удачливым товарищам. Провели мы
там целый день и отвлекались только на обед. В итоге практически все более-менее
отстрелялись
Глава 19
В воскресенье утром практически все ушли в церковь. В бараке остался я, да еще
двое или трое бездельников. Пока никого не было, решил постираться. У нас было
две прачечных по 5 машин в каждой - одна женская и одна мужская. На всех нас
этого было маловато. Во избежание инцидентов, вернее, для уменьшения их
количества, каждый взвод пользовался прачечной через день. Воскресенье
оставалось свободным, кто первый, тот чистый. Я собрал все, что надо было, взял
том Лермонтова и отправился стираться. Прачечная представляет собой комнату,
примерно 5 на 10 метров. Вдоль стен стоят стиральные и сушильные машины, а
посередине - умывальники. За бросил вещи и через 40 минут все постирано. А еще
через 40 - сухо. Нельзя было стирать только спальные мешки, но запрет на это в
основном игнорировался. Пока стирались мои вещи, я читал "Героя нашего времени".
Удивительно, что человек мог так писать в 21 год. Недавно мы с Лалой обсуждали
мудрость и пришли к выводу, что мудрость и возраст никоим образом не связаны,
причем в качестве аргумента я как раз и привел Лермонтова.
На вечернем построении нас предупредили, что подъем будет в 3 и на стрельбище
мы должны быть в 7. день обещал быть очень длинным, потому что предстояла и
ночная стрельба, и стрельба в полной химзащите. Как и обещали, в 3:01 все уже
были на ногах, постели заправлялись и мы, побрившись/помывшись на скорую руку,
бежали на завтрак. В столовой было непривычно тихо и пусто. Кроме заспанных
поварих никого не было. Даже наши длил-сержанты окончательно не проснулись и не
кричали, как обычно. В четыре мы стояли в очереди за оружием. Эта, обычно долгая
процедура, в этот раз заняла еще больше времени. В итоге получилось, что автобус
ждал нас, а не мы его, как обычно. И на стрельбище мы опоздали. Оказалось, что
оно находилось довольно далеко и я даже успел вздремнуть в пути. Через час мы
приехали в поле. В Алабаме я уже и забыл, что существуют поля. Везде густой лес,
в котором проложены сети дорог. По крайней мере, в форте именно так. А тут -
открытая местность. Стало даже как-то неудобно. Точнее, попали мы не в поле, а в
поля. Каждое 300 метров в длину и метров 100 в ширину. Длина связана с тем, что
самая дальняя мишень находится на расстоянии в 300 метров. И там 20 линий для
стрельбы. Двадцать окопов, которые называются fox-holes. Причем тут лисы, я так и
не понял, но связь какая-то должна быть. Окоп представляет собой
забетонированную
круглую яму, диаметром в метр. Стрелять надо было из двух позиций: лежа без
упора и стоя в яме с упором. Стрельба проходит очень интересно, так что я уделю
ей много внимания. Начнем с того, что мишени, по которым мы стреляли, до сих пор
называются Иванами (Ivan). Конечно, это связано с периодом холодной войны, но и
сейчас, 10 лет спустя, ничего не изменилось, хотя возможно, в ближайшем будущем,
их будут называть, к примеру, Мухамедами или талибанами. А может, бин Ладенами?
А ведь правда, американцы знают гораздо больше арабских имен, чем русских. Тем
не менее, имя прижилось и мне пришлось расстреливать иванов. Мишень представляет
собой кусок пластмассы зеленого цвета в форме солдата. Для пущей важности, на
голове нарисована красная звезда. Эти мишени расположены через каждые 50 метров,
кроме первой, 25-метровой. Так что их получается 7: 25, 50, 100... 300. Но я
забежал немного вперед.
Автобусы остановились и мы высыпали на улицу. Вокруг было пусто, если не
считать маленького домика у стрельбища и вышки, наподобие тех, которые можно
увидеть в аэропортах, там же. Еще, немного в стороне стояли навесы и обычные
лавки-лестницы. Нас построили, как обычно, перед навесами. Мы сняли рюкзаки,
аккуратно их разложили и отправились на посиделки, то бишь, на лавки, слушать
очередную лекцию о технике безопасности. Мне было бы очень интересно сравнить
статистику несчастных случаев в разных армиях и количество подобных лекций.
Итак, нам снова рассказали то, что мы слышали уже раз двадцать и оставили в
покое. Затем, помоему, по алфавиту, группами по 20 человек, нас стали вызывать
уже, собственно на стрельбу. В первую группу я не попал, так что пришлось
спокойно ждать своей очереди. Сначала было интересно осмотреться вокруг, хотя
вид был довольно унылый. Ужасно захотелось курить. Уже позже, черз полтора года,
я опять был на стрельбище, но уже на другом положении. В кармане была пачка
сигарет и можно было спокойно затянуться. Тогда я тоже вспоминал время, когда
нельзя было иметь ни сигареты, ни спички и шутливая команда: "Smoke, if you got
them" (Курите, если они у вас есть) воспринималась особенно больно и обидно:
ведь можно курить, но нечего!
Вскоре мы увидели, как солдаты, по двое, расходятся по точкам: один стрелок,
второй помощник. Вдоль линии ходили сержанты. В руках у них были картонки,
черного цвета на одной стороне и белого на другой. Они проверяли готовность бейцов к стрельбе и давали знать башне, все ли в порядке. Когда все заняли
позиции и приготовились, были подняты белые цвета и с башни раздалась команда: К
бою! Спустя пару секунд вдруг, ниоткуда, появилось 20 зеленых фигур и раздалась
стрельба. На каждую мишень дается 5 секунд. Тут надо объяснить, в чем это все
заключается. Каждый стрелок получает два магазина по 20 патронов. Первый магазин
на стрельбу лежа, второй - для окопа. Получается два захода по 20 мишеней. Они,
мишени, поднимаются в любом порядке, но чем больше расстояние, тем реже там
можно увидеть фигуры. Первая всегда поднималась на 25 метров. самая популярная,
помоему, была стометровая мишень. Честно говоря, мы не должны были знать, где
появится следующая мишень, но наши сержанты были заинтересованы в том, чтобы как
можно больше людей нормально отстрелялось, так что они выкрикивали метраж до
мишеней. Было слышно: 100 метров! 250! 25!.. Это очень помогало, потому что
мишени располагались не по прямой, а небольшим зигзагом, и эта дополнительная
секунда давала возможность лучше сориентироваться. Для успешной сдачи надо
поразить 23 мишени из 40. Для того, чтобы получить звание "sharpshooter" надо
сбить 30, а для "expert" - 36. В двух последних случаях даются маленькие
медальки, которые вешаются на парадную форму. В нашей компании только один
получил эксперта и человек 15 - "меткого стрелка". Не без лишней гордости скажу,
что сам поразил 34 вражеских солдата. Правда, я последовал совету одного умного
человека и даже не пытался стрелять по 300-метровым мишеням, экономил патроны.
Теперь жалею, потому что в итоге в магазине у меня и остались эти три патрона,
так что в итоге я обманул сам себя. Первая группа отстрелялась за два часа. Все
это время мы сидели на лавках и каждый занимался своим делом.
Время шло очень и очень медленно и казалось, оставшиеся уже никогда не попадут
на линию огня. Так что все ужасно обрадовались, когда со стрельбища в нашу
сторону потянулась цепочка отстрелявшихся. Наша очередь! Мы выстроились в
колонну и потопали за сержантом получать наши магазины. Каска на голове,
противогаз на бедре, в руках винтовка, в ушах - затычки. Подошли к маленькому
домику. На столе столбиками лежат магазины, которые мы и разбираем. И к мишеням.
Поскольку проход на стрельбище находился как раз посередине, то мы расходились:
один направо, второй налево. Я попал на самую дальнюю правую линию, так что у
меня оказался только один сосед. Подошел к своему окопу и улегся рядом с ним,
потому что сначала предстояло стрелять лежа, без упора. Рядом со мной лег мой
помощник, который должен был следить за моей безопасностью. Когда все
расположились, последовала команда взять магазины и зарядить винтовки: Lock and
load! Замелькали белые цвета. Мы готовы. Раздался выкрик: 25 метров! И спустя
секунду прямо впереди поднялась мишень. Я прицелился, выпустил воздух, задержал
дыхание... легкое нажатие на курок и парень упал! Есть один! Вокруг раздавались
такие громкие выстрелы, что даже уши заложило. Я успел посмотреть по сторонам.
Кое-где мишени еще стояли, но в основном поле было чистое. 50! Снова к бою.
Опять прицел, задержка дыхания, курок... Еще одного сразила моя пуля. 250
метров! Если раньше не было никаких сложностей попасть в мишень, то теперь
пришлось целиться основательно. Две секунды, три, четыре. Спустил курок и в этот
же момент краем глаза увидел, что и соседние мишени упали. Попал я или прозевал?
Начал немножко волноваться, ведь все так легко шло. Надо расслабиться и
успокоиться. Дальше было впечатление, что мишени появлялись гораздо быстрее, чем
должны были. Я уже потерял им счет, как вдруг тишина. Ни выстрелов, ни криков.
Мишени не появляются. Я собрался вставать, когда прямо над ухом услышал: лежать!
А потом: У тебя все в порядке? -Да. Сержант пошел проверять моего соседа. Опять
замелькали белые карточки, но в воздухе оставалась еще одна черная. Наконец и
она перевернулась и нам была дана команда залазить в свои окопы. Залез. На
земле, в окопе, лежало два ящика, на которые можно было встать или опереться.
Взял два мешка с песком и начал их приспосабливать для удобной стрельбы. Да, с
упором стрелять на порядок легче, чем без оного. Lock and load! Есть! Второй
магазин на месте, затвор передернут, я готов. И снова в бой. По-моему, я поразил
все мишени. Стрельба быстро прекратилась, но пришлось оставаться в окопе еще
несколько минут. Ко мне подошел сержант и сказал: Отличная работа! Ужасно
приятно, тем более, что они на похвалы все-таки очень скупы. Так, можно
выбираться. Винтовку на плечо и назад к домику. Там уже целая очередь, потому
что на выходе у нас проверяли винтовки, не остался ли там патрон. В ствол
запихивается металлический стержень и если не раздается выстрел и сержанту не
сносит полголовы, значит все в порядке. Из 20 человек 17 отстрелялось, а у троих
что-то случилось с затворами и им пришлось просто наблюдать. Нас опять построили
возле домика и сказали, что сейчас будут результаты. Через 10 минут из башни
вышел еще один сержант, но уже не дрил, а просто служивый, с распечаткой наших
результатов.
- Первая линия - 25, вторая - 24, третья 10... 20 - 34.
Это я! Ура! Сразу поднялось настроение и я стал гордо посматривать на других.
Из моей группы только трое перевалило за 30. Что дальше? Обратно на лавки и
ждать распоряжений. Навстречу шла следующая группа. А нам можно пообедать,
потому что уже перевалило за полдень и очень хотелось кушать. В рюкзаке лежала
пачка MRE. Взял ее, винтовку и перебрался в тень. Под навесами стояли бидоны с
холодной водой и соком. Вылил из фляги воду и заполнил ее соком. Открыл пакет и
принялся с удовольствием наминать рис с мясом. Опять раздались выстрелы. Каждая
следующая группа отстреливалась быстрее предыдущей. Не успел я доесть, как
подошел сержант и сказал, что нам надо еще стрелять в противогазе. Для меня это
было новостью, по всей видимости я просто не обратил на это внимания, когда об
этом говорили. Было неприятной новостью, потому что я не вставил в свой
противогаз специальные очки. Всем близоруким и дальнозорким, кроме двух пар
обычных очков выдаются еще и маленькие, металлические очки, которые вставляются
внутрь противогаза. А какой из меня стрелок без очков? -8 один глаз, а второй и
того хуже. Но делать нечего, решил пойти и попробовать. Стрельбе на зараженной
территории уделяется мало внимания. Надо было сбить четыре мишени из 10, причем
все они были на расстоянии 25 метров. действо происходило на соседнем
стрельбище, куда можно было дойти пешком за пять минут. там еще никого не было.
Я подошел к сержанту и представился:
-Рядовой Музыченко прибыл на позицию для поражения мишени в противогазе.
-Какой-какой рядовой? Обычная история. Этот еще не сталкивался с такими
непроизносимыми фамилиями.
-Рядовой Му-зы-чен-ко,
отбарабанил я.
-Ну что ж, рядовой как тебя там, натягивай маску и вперед, вот это твоя мишень
и есть. Знаешь, как стрелять?
-Конечно, говорю я, хотя не имею ни малейшего понятия.
Маска на голове, дышится легко, можно приступать. Стрелять надо лежа, но тут
есть два мешка, которые можно использовать. Улегся, кое-как приспособился.
Мишень стоит, я лежу. Начал приспосабливать винтовку. И так не удобно, и сяк
неудобно. Кое-как наловчился, правда тут же затекла шея. Но жить можно. Теперь
надо найти мишень. Начал оглядывать территорию, ничего не видно. Но ведь она
только что была здесь! Оторвал голову от приклада, точно, вот она, родимая,
прямо передо мной. Приспособился по новой, нашел ее в прицел. Сержант мой
говорит: как будешь готов, дай знак. Я ему тут же показал большой палец, мол,
все в порядке, боец готов. Он что-то крикнул и моя мишень тут же исчезла.
Исчезла для того, чтобы снова появиться через 5 секунд. Бум! Стоит. Черт, я ж ее
практически не вижу. Еще раз: бум! Стоит! Упала, но не от моего выстрела. Опять
вскочила. Успокоиться. Задержать дыхание. Курок. Ба-бах! Нет мишени! Я ее
нащупал, теперь она от меня никуда не денется, главное не двигать винтовку.
Следующую мишень я поразил точно так же, т.е. наугад. Дальше можно было стрелять
с закрытыми глазами, потому что все равно уже поздно было целиться. Ужасно
неудобное положение, тело болит, шея ноет. Но стреляю и стреляю. Мишень опять
поднялась, я нажимаю на курок: клик, все, больше нет патронов. Но и мишеней
больше нет. Поразил 7 из десяти. Теперь можно снять противогаз и спокойно
вздохнуть. Какая благодать! можно возвращаться обратно на лавки. А на встречу
уже идут очердные стрелки. На лавках никого нет, все где-то чем-то заняты или
стреляют. Три часа дня. Вскоре отстрелялась последняя группа, и к рубежу
потянулись все те, у кого заклинило затвор или кто поразил недостаточное
количество врагов. Таких набралось около 20. Остальные были предоставлены сами
себе до темноты. Нам предстояла еще ночная стрельба, о которой у меня остались
смутные воспоминания. Жара не спадала и ужасно болела голова. От каски и
постоянного шума. К тому же вся спина была в песке и ужасно чесалась. Но делать
нечего, надо ждать. Хорошо, что на лавках можно снять каску и вытянуть ноги. Я
развязал сапоги и задремал.
Когда стемнело, нас опять построили и сказали, что то, как быстро мы вернемся
в бараки, зависит от нас. Чем быстрее мы отстреляем, тем лучше. Опять первые
двадцать ушли. А мы остались в строю, наблюдать. Было совсем темно, хотя все
небо было усыпано звездами. На поле вдруг зажглись маленькие лампочки и
раздались выстрелы. К голове каждой мишени была прикреплена маленькая светящаяся
палочка. Вот в нее и надо было целиться. Я даже не уверен, попал ли хоть в одну
мишень, но эта стрельба была только ознакомительной, она не засчитывалась.
Мы закончили около 11 часов. Нас уже ждали автобусы, чтобы вести обратно.
Уставшие, но довольные, погрузились и поехали в бараки. Душ и в постель. Зарядки
завтра не будет и можно будет поспать на час дольше.
Глава 20
После газовой камеры у нас осталось только одно серьезное испытание. Чтобы
подвести итог двух-месячных тренировок, нам надо было пройти через "Field
Training Exercise" или "Полевые учения" по-русски. Три дня нам предстояло
прожить в палатках в лесу. Я даже точную дату помню: с 30-го апреля по 2-ое мая.
Потому что мой очередной день рождения пришёлся как раз на эти дни. И день моего
напарника. Это мне, кстати, напомнило о вражде. В нашем взводе было два
человека, которые открыто друг друга ненавидели, причем какой-то действительно
звериной ненавистью, если таковая существует. Если бы у них была возможность
убить друг друга, они бы убили. Так вот, дни рождений у них приходились на один
день и даже на один год: 2 мая 1978 года.
В
день отправления у нас не было зарядки. Вместо этого мы начали собираться в лес.
Нам заранее выдали список необходимых вещей, в который входили запасное белье,
предметы личной гигиены и т.п. Основную часть составляли необходимые для
успешных учений вещи, типа сапёрной лопатки, палатки, противогаза, два комплекта
формы, две пары сапог, каска, винтовка, спальник, резиновый коврик. Это все надо
было упаковать в один рюкзак. С этим особых проблем не было, хотя раньше я бы
уверенно сказал, что такое количество вещей в один небольшой рюкзак упаковать
абсолютно невозможно. И вы бы со мной согласились, если не служили в армии. Тем
не менее, вещи были быстро уложены и сразу после обеда мы должны были
отправиться к месту проведения учений.
К
сожалению, добираться нам туда предстояло не как обычно, на автобусах, а своим
ходом. Десять миль, шестнадцать километров. Идти пришлось по военному. Встали в
две колонны по обеим сторонам дороги на расстоянии метров в десять друг за
другом, и зашагали. Приятно идти по весеннему лесу. Для меня это всегда было
удовольствием, так что не могу жаловаться. Никто не кричит, лишь изредка
подбадривают друг друга. Поэтому можно отвлечься, смотреть по сторонам и думать
о своем, о хорошем. Кажется, так бы и шел, куда глаза глядят. Вот только
сигаретку бы еще... Но сигареты не было и пришлось просто смотреть по сторонам.
Хочу упомянуть, что в Алабаме я ни разу не видел диких животных. Тогда это меня
и не беспокоило, а сейчас удивляет. Практически везде в Америке диких животных
можно иногда увидеть даже на улицах городов. Причем я не имею ввиду оленей,
которые, кажется уже давно стали ручными. Интересно, с чем это связано?
Итак, мы шли вперед и вперед и было невозможно определить, сколько километров мы
уже отшагали. Приключений никаких не было, кроме того, что часа через
полтора-два многие начали отставать и я незаметно для себя из последних рядов
перебрался в первые. После нескольких часов небыстрой ходьбы мы пришли на место.
Местом оказался лес.
Первым делом надо было поставить штабную палатку. В большом мешке лежит большой
брезентовый тент, который ставится на металлические столбы и растягивается
веревками, привязанными к вбитым в землю колышкам. Получается довольно большая
комната, в которой уютно расставляются стулья, столы, печка (зимой) и несколько
раскладушек для дежурных. Увенчивается это сооружение огромная маскировочная
сетка, которую надо собирать из небольших кусков. Когда над таким
"строительством" работает много человек, оно продвигается довольно быстро и
весело. Особенно, когда дело происходит на мягкой почве. Через несколько лет мне
и моему напарнику пришлось вдвоём маскировать грузовик в пустыне. Раньше пустыня
в моём представлении была чем-то, состоящим из чистого белого или жёлтого песка,
по которому медленно передвигаются караваны верблюдов. Но оказывается, пустыня -
это место, в котором просто ничего не растёт, а почва может быть какая угодно. В
тот раз дело происходило в пустыне Мохавэ, которая находится рядом со знаменитой
долиной Смерти в Калифорнии, на полпути между Лос Анжелесом и Лас Вегасом. Там
тоже ничего не растёт, но и песка там нет, а сквозь почву и буровой установкой
тяжело пробиться, не то что колышек вбить. Мы провозились часа полтора, перегнув
пару десятков колышек, но успеха так и не добились. Тогда нам был дан приказ
выкопать окоп и нести в нем дежурство, но это уже отдельная история.
Работа спорилась и к ужину все нужные "заведения" были поставлены и
замаскированы, связь налажена Все очень проголодались и криками и гиканьем
встретили грузовичок с едой. Тут время познакомиться с еще однив видом армейской
еды, который на мой взгляд, самый отвратительный. Но степень отвращения зависит
от степени голода, так что в тот раз я наминал так, что за щеками трещало.
Называется это произведение поварского искусства T-Ration, "Рацион типа Т".
Слышал, что есть ещё "Рацион типа Б", но никогда его не видел и не пробовал. Тип
Т находится в металлических плоских прямоугольних коробках. Такая коробка
опускается в кипяток на несколько минут и затем открывается. К сервировке может
быть готово все, что угодно. От вермишели в томатном соусе или риса с тушёнкой
до вишнёвого пирога. Вот только вкус где-то по дороге к солдату теряется. В
общем, я, как разбалованный солдат, с этой едой не дружил и предпочитал ей свой
пакет MRE. Тем не менее, иногда не было другого выхода и приходилось есть то,
что было под рукой. Да, походную кухню мы тоже организовали, но в отличие от
настоящей, в ней не готовили, а только раздавали. Пока я гадал, что и как,
раздался клич к построению. Наконец-то можно поужинать! Но нет. Вместо этого мы
узнали, что до ужина у нас есть еще целый час, за который мы должны поставить
свои палатки. Одна палатка на двоих. Мне в напарники попался паренёк из Орегона,
по-моему. По фамилии Кинг. Ничем не примечательный, кроме того, что после школы
он пропал. Так и не явился к месту службы, дезертировал. Нашли его или нет, не
знаю.
Как ставится палатка? Солдатская палатка собирается из двух половинок. У каждого
солдата к рюкзаку прицеплен брезентовый свёрток, в котором лежат пять колышков и
три коротких металлических столбиков, которые можно вставить в друг друга. Всё
это перевязано верёвкой. Если взять два таких набора, то получится одно целое. В
землю вбиваются столбики, на расстоянии примерно два метра друг от друга. Два
куска брезента соединяются кнопками и кладутся поверх столбиков. Растягиваются в
стороны и привязываются к вбитым в землю колышкам. Вот и получается походной дом
для солдата. Под заднюю стенку сваливается все нехитрое добро. На землю кладутся
два мата, а на них - спальные мешки. Места очень мало, но переночевать вполне
можно. Мы с Кингом выбрали для себя место подальше от штаба и кухни и перенесли
туда свои пожитки. Разровняли место под палатку, убрали все корни, палки и
камни, собрали и уложили траву, чтобы было помягче. Очень быстро поставили
палатку и принялись располагаться. Вокруг тоже кипела работа и в течение часа у
нас получился опрятный палаточный городок. Как и обещали, через час нас позвали
ужинать. Именно тогда мне и пришлось впервые попробовать тип Т. К сожалению,
после еды нам не дали свободного времени, но приказали окапываться, чтобы с утра
пораньше занять позицию для обороны. Опять же, один окоп на двоих. Это должна
была быть неглубокая яма, укреплённая со всех сторон брёвнами и другим подручным
материалом. Поскольку земля была очень мягкая, то и проблем особых не было, если
не считать огромного количества корней, которые приходилось перерубать и
вытаскивать. Запас брёвен был огромный, так что очень быстро у нас была
прекрасная позиция, для атаки которой понадобились бы все наземные и воздушные
силы воображаемого противника. А серьёзно, получилось действительно очень
хорошо. Нас даже поставили в пример и приводили менее способных "строителей" на
осмотр этой достопримечательности. А для нас наступило время: сделал дело -
гуляй смело. Восемь часов вечера. Отбой в 9, так что есть еще целый час для
себя. Для начала, наконец-то можно сходить в туалет. Вам, наверно, интересно
узнать, что такое американский армейский туалет? Эт
Смотрите также
|
