Боевые эпизоды Корейской войны - три из тысяч ч1 (ч2)

Леонид Крылов
Юрий Тепсуркаев

Было бы интересно сравнить все наши заявки на
победы с цифрами потерь противоположной стороны.
Нашлось бы множество недо- и перезачетов...
Гарольд Е. Фишер, ветеран 8-й и 51-й авиагрупп, ВВС США

На протяжение семи лет мы пытаемся сопоставить имеющуюся у нас архивную информацию и воспоминания советских участников войны в Корее с данными западных исследователей. Это позволяет открывать многие интересные страницы в истории той войны, по-новому взглянуть на факты, казавшиеся ранее бесспорными. В этой статье - лишь несколько частей огромной картины войны в небе Кореи.
Кратко напомним общераспространенные мнения, о которых пойдет речь:
- Первая в истории встреча реактивных истребителей состоялась 8 ноября 1950 года.
- Первая в истории реактивная победа одержана пилотом F-80 16-й истребительной эскадрильи 51-й авиагруппы ВВС США Гм лейтенантом Расселом Дж. Брауном (RussellJ. Brown), сбившим северокорейский МиГ-15 8 ноября.
- Первым асом войны стал пилот F-86 334-й истребительной эскадрильи 4-й авиагруппы ВВС США капитан Джеймс Дж. Джабара (James J. Jabara).

Все иностранные исследователи сходятся во мнении, что впервые МиГ-15 появился в небе Кореи 1 ноября 1950 года, когда группа МиГов безуспешно атаковала звено «Мустангов».

Капитал Джеймс Джабара принимает поздравления после боя, в котором он, сбив очередные два самолета, стал первым в истории «реактивным» асом, 20 мая 1951 г.

Майор Дж. Джабара, одержавший 15 побед, лето 1953 г.

Первый л-т Рассел Браун позирует в кабине F-80C 49-737 сразу после боя, в котором он сбил МиГ-15, 8 ноября 1950 г.

В тот день пилоты 72-го Гвардейского ИАП открыли тридцатитрехмесячную эпопею участия советских летчиков в Корейской войне. Первый их вылет состоялся в период времени с 13:50 по 14:461. Группа из пяти МиГ-15, возглавляемых майором Стройковым, атаковала американские «Мустанги». Согласно советским архивным данным, в проведенном бою один F-51 был сбит лейтенантом Чиж. Западные издания факт потери «Мустанга» единодушно отрицают. О том, проводились ли какие-либо бои позднее в тот день, ни одно из изданий не сообщает. Однако в боевых донесениях 72-го ГвИАП от 1 ноября описывается и второй бой летчиков полка!
«...В период 14:12-15:31 (15:12-16:31) группа из четырех МиГ-15, ведущий майор Бордун, летчики лейтенант Хоминич, лейтенант Сухов, лейтенант Есюнин вылетали на перехват самолетов противника в район Аньдун. Через 25 мин. после прихода группы в район Аньдун самолетов противника не было, и группа получила приказ следовать на свой аэродром. После 2-3 мин. полета по радио был получен приказ вернуться в район Аньдун для отражения налета авиации противника. Три МиГ-15 (лейтенант Есюнин из-за выработки топлива ушел на свой аэродром - не было подвесных баков), ведущий майор Бордун, вернулись в район Аньдун. Следуя курсом 160°-170° лейтенант Хоминич обнаружил слева, впереди 10 Ф-80 «Шутинг Стар», которые шли на высоте 4500 м в боевом порядке колонна: в голове 4 Ф-80, за ними пара, имея дистанцию 800-1000 м и превышение 100 м; сзади 4 Ф-80 на удалении 800-1000 м от пары. Четверка и пара Ф-80 имели боевой порядок правый «пеленг» с интервалом между самолетами 50-70 м. Лейтенант Хоминич, передав по радио о противнике, с левым разворотом сверху, сзади под R=2/4 со стороны солнца атаковал головную четверку Ф-80. В результате атаки один Ф-80 был сбит. Огонь открывался с дистанции 800 м. Прекращение огня на 200 м, длина очереди три секунды. Выход из атаки лейтенант Хоминич произвел резким набором высоты с последующим разворотом влево. Пара майора Бордун атаковала замыкающую четверку Ф-80, которая пыталась атаковать лейтенанта Хоминич при выходе из атаки, но безрезультатно. В результате атаки истребители противника нарушили свой порядок и одиночно и парами ... вышли из боя...»2
Таким образом, первый в истории реактивный бой состоялся в первый день ноября 1950 года. Победить нового сильного противника почетно. И во сто крат почетнее победить его в первом же бою. А это значит, что в беспристрастную историю почти неизбежно вмешиваются вопросы престижа. Нам кажется, что именно потому, что 8 ноября на счет американского пилота была записана победа, этот день стал для Запада днем первого «реактивного столкновения». Чем еще можно объяснить то, что 1 ноября пилоты F-80 не заметили нападавших на них МиГов?

Как ясно из описания боя, проведенного летчиками 72-го ГвИАП 1 ноября, на счет лейтенанта Хоминича была записана победа над реактивным F-80. Тем не менее, уверенно назвать его пилотом, одержавшем первую в истории «реактивную» победу, мы не можем.
Американская сторона, действительно, признала потерю одного «Шутинг Стара» в тот день, но, по ее данным F-80 был сбит в утреннем налете группы истребителей-бомбардировщиков на аэродром Синыйджу, причем сбит зенитным огнем с китайского берега реки Ялуцзян. Неудовлетворительные итоги налета вынудили американцев к повторному послеполуденному налету на аэродром силами F-80. В то время, как выделенная для повторного удара группа находилась в районе цели, в нескольких километрах от нее звено F-51 подверглось атаке МиГ-15. Помня, что вылет лейтенанта Хоминич следовал за вылетом, в котором произошла встреча пилотов 72-го ГвИАП с «Мустангами», мы приходим к выводу, что F-80, записанный на счет лейтенанта Хоминича. не тот, потерю которого признали американцы. Мы допускаем, что была и вторая потеря F-80 в тот день, о которой по каким-то соображениям ВВС США умолчали, однако до тех пор, пока она не будет документально подтверждена или опровергнута американской стороной, уверенно назвать лейтенанта Хоминича пилотом, одержавшим первую реактивную победу в истории, мы не можем. Тем более, что в архивном описании боя не указывается, что конкретно произошло с F-80, атакованным Хоминичем. Упал ли он, - если да, то где место падения? - взорвался ли в воздухе, или просто задымил и ушел на юг. Но если его победа просто не доказана, то в отношении победы Брауна мы уверенно можем сказать, что она не состоялась.
Западные источники описывают бой 8 ноября 1950 года по-разному. Мы приведем одно усредненное его описание. В тот день был запланирован массированный удар по городу Синыйджу и мосту через Ялуцзян силами семидесяти «Суперфортрессов». За полтора часа до появления В-29 над городом, «Мустанги» 8-й и «Шутинг Стары» 18-й и 49-й авиагрупп обрушили шквал ракет на позиции зенитной артиллерии на южном берегу Ялуцзяна в районе города и моста. Над ними на высоте 6000 м два звена F-80 51-й группы осуществляли прикрытие налета. Штурмовики внизу, истратив ракеты и напалм, уже перешли к прочесыванию позиций пулеметным огнем, когда пилоты прикрытия заметили шесть МиГ-15, взлетающих с Аньдуна. МиГи, набрав высоту 9000 м, пересекли реку и пошли в атаку на звено «Шутинг Старое» 16-й эскадрильи. Пилоты США развернулись на атакующих и раскололи их строй, а затем, используя нисходящие маневры, попытались увлечь МиГов на малые высоты, где их F-80 имели преимущества в горизонтальной маневренности. МиГи условий боя не приняли и с разворотом на свою базу с набором высоты вышли из боя - все, кроме одного, избравшего пикирование. Лейтенант Расселл Браун увидел МиГ, проходящий ниже его F-80, и переворотом с последующим пикированием пошел в атаку. F-80 был тяжелее своего соперника и быстрее набирал скорость в пикировании. Когда пилот МиГа понял свою ошибку, Браун уже вписал его в прицел, опустил палец на гашетку и... из шести его пулеметов заработал лишь один. Однако его пятисекундная очередь вспорола фюзеляж МиГа - полетели обломки, и, оставляя за собой шлейф дыма, МиГ перешел в беспорядочное падение и разбился на земле. Так закончился бой, в котором 1-й лейтенант Расселл Браун одержал первую «реактивную победу».
Все описанные обстоятельства боя, за одним исключением, в большей или меньшей степени присутствуют во всех западных изданиях. Исключение - сообщение о том, что на самолете Брауна пять пулеметов из шести заклинило. Эту информацию мы нашли только в книге Р. Дорра, Дж. Лэйка и У. Томпсона «Асы Корейской войны»3. Если информация верна, то победа Рассела Брауна находится под большим сомнением еще до изучения наших архивов. Пилоты «Сейбров» иногда сообщали о том, что атакованные ими МиГи «приняли в себя» весь боекомплект шести пулеметов, но ушли домой. Полагаем, заявления о «всем боекомплекте» все же преувеличены, однако стойкость МиГ-15 к воздействию огня 12,7-мм пулеметов была действительно очень высокой. Поэтому трудно представить сбитие МиГа из одного пулемета. Трудно, но можно. Уверенность в том, что Рассел Браун не сбил МиГ-15 приходит после изучения архивных документов.
8 ноября потерь среди советских частей не отмечено. В тот день бои вели 28-й, 72-й и 139-й гвардейские авиаполки. 139-й полк самолеты типа F-80 в воздухе не встречал4. 28-й полк, прикрывая город и аэродром Аньдун, на высоте 4000 метров провел безрезультатный воздушный бой с шестью F-51. При этом, на высоте 4800 метров патрулировала группа F-80, но боя с ней не было.5
72-й полк вел бой также с «Мустангами», но звено старшего лейтенанта Харитонова со стороны солнца было атаковано десятью F-80 сзади и четверкой F-84 на встречных курсах. В отношении «Тандерджетов» в документе допущена ошибка, так как первый вылет в Корее F-84 совершили 7 декабря 1950 г. Звено капитана Афонина на выходе из атаки так же было атаковано двумя звеньями F-80. Потерь 72-й полк не понес.6 Не будем придираться к ошибкам в идентификации и численности самолетов противника, это явление обычное для всех войн всех времен. Главное заключается в том, что 8 ноября 1950 года потерь советские части не понесли. В тот период бои с авиацией ООН вели только наши летчики, следовательно сбить корейца или китайца Браун не мог. Совершенно уместен следующий вопрос: а были ли причины, позволившие лейтенанту Брауну считать атакованный им МиГ сбитым? На наш взгляд, были.
В то время, как пилоты звена капитана Афонина выходили из боя разворотом на свою территорию с набором высоты, старший лейтенант Харитонов, атакованный F-80, вышел пикированием. На пикировании он сбросил подвесные топливные баки, после чего ушел на свою территорию на малой высоте. Мы полагаем, что именно он был атакован лейтенантом Брауном, а обстоятельства его выхода из боя позволили Брауну считать самолет противника сбитым.
Для всех пилотов всех стран непреложным правилом является сброс подвесных баков перед вступлением в маневренный бой. В Корее наши летчики получили рекомендации на сброс баков лишь после нескольких проведенных боев - сыграл свою роль первоначальный недостаток ПТБ. Лейтенант Браун, возможно, не предполагал, что его соперник может вести бой с баками под крылом, а скоротечность лобовой атаки не позволила разглядеть их. Что же он увидел, выйдя в хвост противника? От атакованного им самолета летят обломки (отделяются топливные баки), самолет дымит (шлейф распыленного керосина тянется как за баками, которые некоторое время летят рядом с пикирующим самолетом, так, первоначально, и из-под крыльев МиГа), падает (резко снижается на малую высоту) и разбивается (топливные баки падают на землю, и на месте их падения взвиваются клубы мгновенно вырвавшегося из них керосина и поднятых падением грязи и пыли, а МиГ теряется у земли и уходит домой). Не думаем, что победа Рассела Брауна была высосана из пальца намеренно. В горячке боя у пилотов всего мира случались ошибки и гораздо более серьезные.
Интересно, что есть и еще одно толкование итогов боя 8 ноября, принадлежащее польскому исследователю Петру Бутовски и, вероятно, подхваченное некоторыми авторами в СНГ. По мнению Бутовски, высказанному в книге «Самолеты МиГ», в бою американцы потеряли-таки один F-807. От такого утверждения распираемая от гордости за наших грудь едва не трещит по швам, но... Уважаемый (никакого ерничания!) нами автор, радуя сообщением, ссылается на отрывок из первого издания фундаментального «Полного цикла истории воздушных сражений» аса Второй Мировой войны, а впоследствии маршала авиации Великобритании сэра Джеймса Эдгара Джонсона. Цитата отрывка при этом не приводится. Процитируем мы: «...МиГ-15 не предпринимали каких-либо действий до ноября 1950 года, когда лидер четверки «Шутинг Старов» заметил семь МиГов намного ниже его звена. Американцы пошли на них и МиГи повернули в Манчжурию. Так как полеты над ней для пилотов ООН были запрещены, лидер американцев был вынужден прекратить преследование. Однако МиГи с набором высоты в сторону солнца разбились на пары, развернулись, вновь пересекли реку (пограничный Ялуцзян - Авт.) и атаковали «Шутинг Стары». Хотя ни один самолет в течение этого скоротечного боя не был поврежден, американцы поняли, что стремительные, аэродинамичные МиГи были быстрее, могли обогнать их F-80 в наборе высоты и удержаться в хвосте на крутых виражах».8 Случайная ли это ошибка польского автора, сознательная ли подтасовка - нам не известно, но, как видим, в оригинале ни о конкретной дате боя, ни о потерях не сообщается даже между строк. При этом с годом издания и указанной страницей источника мы не ошиблись, за верность перевода ручаемся. Более того, в последующих переизданиях «Полного цикла» Джонсон отходит на традиционное толкование итогов первого боя, отдавая победу Расселу Брауну. Пытливый и недоверчивый читатель может проверить.
Итак, победа лейтенанта Хоминича 1 ноября американской стороной документально не подтверждена (как, впрочем, и не опровергнута), ошибочность засчитывания победы 1 лейтенанта Рассела Брауна 8 ноября доказана советскими архивными материалами. В сложившихся условиях мы полагаем правильным считать первой в истории «реактивной победой» ту, на которую претендует одна сторона и подтверждает другая. Такая победа состоялась 9 ноября 1950 года.

* * *

В то утро с шести часов над Аньдунем и Синыйджу одни за другими появлялись пары и звенья самолетов противника, которые «приценивались» к мосту через Ялуцзян и воздушной обстановке над ним. В 9:40 подошли ударные силы, прикрытые истребительным эскортом.
Команда на подъем МиГов была отдана сразу же, как только первый ударный самолет устремился к мосту, и к десяти часам в район Анньдун-Синыйджу подошли 13 МиГ-15 151-й и 28-й ИАД...
В 10:00 ведущий семерки 139-го полка капитан Грачев установил связь с Аньдунским ВПУ и получил команду начать поиск противника. На высоте 5000 м МиГи направились к мосту. Через минуту наши пилоты увидели группы, ошибочно идентифицированные ими как ударные F-47, прикрытые F-80. Реально же налет осуществили флотские «Скайрэйдеры», «Корсары» и «Пантеры».
В паре километров перед МиГами из густой дымки возникли два звена «Пантер» и понеслись навстречу. Двумя тысячами метров ниже показались ударные самолеты, - до 20-ти «Скайрэйдеров», - которые один за другим пикировали на мост и сбрасывали бомбы. Капитан Грачев принял решение атаковать самолеты, «обрабатывающие» мост. МиГи перешли в пикирование на «Скайрэйдеры». Решение ведущего было не самым лучшим - не связанные боем «Пантеры» остались сзади и выше, получив почти идеальное положение для атаки. Сложность ситуации, в которую попали пилоты 139-го полка, усугублялась плохой слетанностью группы - при недавнем формировании 28-й дивизии часть летчиков полка перешла в создаваемый 67-й ИАП, многие крепко сколоченные пары и звенья распались, а вновь созданные еще не успели слетаться. В результате группа 139-го Гвардейского рассыпалась и вела бой парами и поодиночке.
Пелена тонкой облачности, местами висевшей над Аньдунем и Синыйджу на высоте чуть больше четырех тысяч метров, сильно мешала слежению за верхней полусферой, но главной помехой для пилотов была дымка, из-за которой горизонтальная видимость составляла не более двух километров. С первых минут боя проявилась какая-то почти мистическая закономерность: как правило, в голубоватой мути исчезали свои самолеты, а внезапно возникали из нее чужие. И ничего, если возникали впереди. Хуже, если сзади. Тогда, в лучшем случае, приходилось уворачиваться от огненных трасс. В худшем же делать больше не приходилось ничего - заботу о похоронах брали на себя другие...
Когда Грачев и его ведомые капитан Бочков и старший лейтенант Стулов начали левым боевым разворотом выходить из лобовой атаки по «Скайрэйдерам», из дымки со стороны солнца выскочило звено F9F и оказалось в хвосте у Грачева и Бочкова. Стулов сумел отбить атаку «Пантер», но, доворачивая на противника, отстал от своих. Когда же он попытался их догнать, те уже исчезли в густой дымке. Капитан Бочков так же потерял своего ведущего - Грачев, выполнив уже больше половины боевого разворота, внезапно переложил свой истребитель в правый крен и, сделав полупереворот, исчез в дымке.
Повторить неожиданный маневр командира группы Бочков не успел, и ему не осталось ничего иного, кроме как продолжить боевой разворот.
По результатам дальнейшего боя с истребителями прикрытия на счета лейтенанта Кумонаева и старших лейтенантов Санникова и Стулова были записаны по одному сбитому F-80, при этом американская сторона . факт потери самолетов 9 ноября отрицает. Капитан Михаил Федорович Грачев из боя не вернулся.9 Информацию о его последних минутах мы находим в западной литературе.
«9 ноября 1950 года... в вылете с авианосца «Филиппин Си» два МиГа атаковали группу ударных самолетов. Поршневые машины повернули в сторону противника и сорвали его атаку. Лидер группы прикрытия командир 111-й эскадрильи флота лейтенант-коммандер Уильям Эмен заметил, что один МиГ заходит в хвост их группе, и развернул звено в лобовую атаку. Пилот МиГа рванул вверх с 4-х до 15-и тысяч футов (с 1200 до 4570 м), затем выровнял самолет и начал полет «змейкой», пытаясь сорвать прицеливание. Однако «Пантеры» удержались в хвосте, дали несколько очередей из своих 20-мм пушек и наблюдали несколько попаданий. МиГ перешел в пикирование, но Эмен не отставал и продолжал стрелять, отмечая хорошие попадания. На малой высоте «Пантера» стала плохо управляемой из-за реверса рулей на критическом для нее числе Маха. На высоте 3000 футов (915 м) МиГ, все еще пикируя, перевернулся на спину. «Он либо псих, либо у него отменный самолет» - подумал Эмен и, выйдя из пикирования на высоте 200 футов (60 м), начал набор высоты. Его ведомый передал, что МиГ упал на лесистый склон сопки и лес на месте падения горит»10
Таким образом, честь первой в истории реактивной победы, признанной обеими сторонами, принадлежит пилоту авиации ВМС США Уильяму Т. Эмену (William Т. Amen).

Приступая к разговору об асах, нам придется внимательнее рассмотреть вопрос о достоверности располагаемых нами источников информации. Как известно, какой-либо исчерпывающей статистики, раскрывающей итоги боевой работы советских летчиков в Корее, до настоящего времени опубликовано не было. Успехи их американских соперников, напротив, широко освещались и в средствах массовой информации того времени, и в послевоенных трудах по истории конфликта. Однако эту информацию, разительно отличающуюся от нашей, мы, к сожалению, не можем считать корректной, или, по крайней мере, более корректной, чем наша, по следующему соображению. В то время, как изученные нами архивные документы советских авиачастей предназначались исключительно для внутреннего пользования в ВВС, опубликованные данные Дальневосточных ВВС США выпускались для публики. А публику в этой в целом непопулярной войне интересовали подвиги над «Аллеей МиГов». При этом попытки журналистов пустить пыль в глаза, приуменьшить поражения и преувеличить победы, просто неизбежны. Вспомним, то была эпоха «холодной войны», и вполне естественно, что в газетных передовицах простые американские парни, защищающие в Корее идеалы свободы перед лицом «красной заразы», одерживали одну победу за другой - даже если реально они терпели поражение. Создатель классического труда «ВВС США в Корее, 1950-53 гг.»11 Роберт Футрелл приводит цифру потерь «Сейбров» в воздушных боях, равную 58. Эта же цифра приводится и в часто цитируемом у нас в стране переводе сборника Джеймса Стюарта «Воздушная мощь - решающая сила в Корее»12. Через несколько лет в литературе появляется новая цифра - 78. Сейчас многие западные исследователи, ссылаясь на документ «Sabre Measures (Charlie)», выпущенный ВВС США в 1970 г., сообщают, что потери «Сейбров» в воздушных боях составили 103 самолета. Но даже и эта цифра неверна! Согласно документу, 103 «Сейбра» были потеряны только за период с июля 1951-го по июль 1953-го. А сколько за всю войну? И почему исследователи, опирающиеся на одни и те же первоисточники, через каждые десять-пятнадцать лет выдают новую цифру? Таким образом, часто мы не можем говорить о том, что советскому летчику победа засчитана безосновательно только потому, что американская сторона не признала потерь в день его победы. Быть может, пройдет еще десяток лет - и признает.
Итак, для анализа мы имеем архивные материалы 64-го ИАК и открытые западные издания. Так как других источников информации по авиации ООН у нас нет, нам придется опираться на эти. В сложившейся ситуации в разговоре об асах нам придется принять два условия. Первое: мы будем подходить к статистике той и другой сторон с одинаковыми мерками, и считать победы летчиков ВВС СССР не менее достоверными, чем победы пилотов ВВС США ( и наоборот ). Второе: нам придется считать победой не акт реального уничтожения неприятельского самолета, а атаку этого самолета при таких условиях, которые позволили летчику посчитать его сбитым, а командованию согласиться с его мнением и записать победу на счет.
Теперь перейдем непосредственно к асам. До настоящего времени считается, что первым асом Корейской войны стал пилот F-86 334-й истребительной эскадрильи Джеймс Джабара. 20 мая 1951 года капитан (позже майор) Джабара сбил свои пятый и шестой МиГи. Пресса наделила капитана Джабару самыми разными титулами, от первого американского аса конфликта до первого реактивного аса в истории.
Изучая наши документы, мы обнаружили, что 24 декабря 1950 года на счет летчика 29-го Гвардейского авиаполка капитана Степана Науменко была записана пятая победа. Таким образом, первым летчиком, одержавшим в небе Кореи пять побед, первым асом той войны стал капитан Науменко. На его счет были записаны один В-29, два F-84 и два F-86. Кто же из пилотов противоборствующих сторон первым добился пяти побед над реактивными самолетами?
По почти невероятному совпадению, первый советский летчик заработал свою пятую «реактивную» в том же бою, что и капитан Джабара, 20 мая 1951 года! Старший лейтенант Федор Шебанов из 196-го ИАП к тому дню имел на счету четыре F-86 и один В-29, то есть уже был асом, и до статуса «реактивного» ему не хватало одной победы. Сопоставляя описание боя 20 мая, данное Джеймсом Джабарой, с рапортами летчиков 196-го ИАП, мы довольно
подробно восстановили картину боя. Хотя в бою с обеих сторон участвовали несколько десятков летчиков, мы, в основном, коснемся лишь действий старшего лейтенанта Шебанова и капитана Джабары.
В тот день пилоты 4-го авиакрыла двумя группами вылетали на постановку истребительного заслона вдоль реки Ялуцзян. Первая группа «Сейбров» обнаружила превосходящие силы МиГов и затребовала срочного подкрепления. Джабара вылетел во второй группе...
Капитан Джабара: «...Группа набрала 35 000 футов (10 670 м) и сбросила баки - все, кроме меня. Один мой бак не отваливал. По заведенному порядку, пилот с зависшим баком должен был идти домой. Но я не хотел терять мой возможно последний шанс стать асом. Я вызвал моего ведомого Кемпа (Kemp) и сказал, что мы присоединяемся к бою.
Самолет с одним баком был очень неповоротлив, а к нам шли полдюжины МиГов. Пара «Сейбров» расколола строй противника, мы пристроились к одной тройке. Как только я собрался стрелять, нас атаковали еще три МиГа. Я развернулся в их сторону, и они проскочили меня. Пара МиГов отвернула, но к третьему я приклеился прочно. Он испробовал все, что мог, но не стряхнул меня с хвоста. Я подошел на 1500 футов (460 м) и дал три хороших очереди. Я видел, как разрывы бронебойно-зажигательных пуль засверкали на его фюзеляже и левом крыле. МиГ сделал пару бочек и сорвался в штопор. На высоте 10 000 футов (3050 м), когда мы с Кемпом кружили над ним, пилот выпрыгнул. И хорошо, что он не оставался в кабине дольше - МиГ взорвался несколькими секундами позже. Пока Кемп прикрывал меня сделал несколько кадров взрыва на фотопулемет.
Следующие несколько минут были сущим адом для 28-и «Сейбров», атакуемых полусотней МиГов, роящихся подобно разъяренным пчелам. Я вновь набрал 20 000 футов (6100 м) и встретил еще шесть МиГов. Я был в хорошей позиции для атаки, выбрал один из них и, приблизившись, дал две очереди. Одна попала по фюзеляжу, другая по оперению. Из его сопла сразу повалил дым. Еще одна моя очередь достала его в центр фюзеляжа - он начал гореть.
Я быстро прибрал газ, выпустил тормозные щитки и сопровождал МиГ до высоты 6500 футов (1980 м), чтобы удостовериться, что он разобьется. Вдруг я услышал звук, как будто прямо в кабине заработала попкорновая машина. Оглянувшись; я увидел пару стрелявших по мне МиГов, и они были в очень хорошем положении. Кемпу следовало бы предупредить меня, но во время моей атаки он занялся другой парой МиГов. Это была большая неприятность!..»
Старший лейтенант Алфеев: «...В воздушном бою 20мая 1951 г. в период времени 15.06-15.50 (16:06-16:50) в районе Те-цузан (сейчас Чхольсан - Авт.) мною сбит один самолет противника типа Ф-86. После 4-х очередей с дистанции 600-300 м под ракурсом 0/4 самолет противника, который был с одним подвесным баком, начал падать, плохо управляем...»13
Капитан Джабара: «...Рванув влево, я дал полный газ и уб рал тормозные щитки. Минуты две мы носились по небу, они стреляли, я удирал, и при этом выделывал то, на что «Сейбр», как полагали, не был способен. Затем в эфире я услышал голоса двух парней из моей группы, они говорили: «Прямо под нами у «Сейбра» неприятности». Я тут же ответил: «Понял, но я знаю об этом слишком хорошо!» «Скажи, если понадобится помощь», - передали они. Так как мое топливо подходило к концу, я ответил: «Уверен, что помощь была бы кстати!»
Два F-86 вывалились из боя пошли вниз на выручку. Они были просто прекрасны! Один МиГ, увидев подходившую подмогу, отвалил и ушел домой. Второй все держался и продолжал стрелять. Джин Холли (Gene Holley), пилот одного из тех F-86, зашел МиГу в хвост и открыл огонь...»
Старший лейтенант Алфеев: «...В момент атаки я был атакован самолетом противника Ф-86, по которому вел огонь, мой ведомый старший лейтенант Шебанов, и вышел я из атаки вправо вверх и точного места падения не наблюдал. »14
Старший лейтенант Шебанов: «...20.05.51 г., ведя бой с группой истребителей противника севернее района Тецузан, пара старшего лейтенанта Алфее-ва в результате боя зашла в хвост паре истребителей противника Ф-86. Старший лейтенант Алфеев вел огонь по ведомому противника Ф-86. В результате атаки наша пара была атакована истребителем противника. Я отбил атаку противника, дав три очереди с дистанции 300-200 м под ракурсом 1/4-0/4. Самолет противника задымил и с резким снижением ушел из района боя.»15
Старший лейтенант Сосковец: «...Во время ведения воздушного боя звеном в составе авиаэскадрильи севернее 3-го района на высоте 7000-8000 м с группой самолетов противника Ф-86 видел, как старший лейтенант Шебанов, отбивая атаку противника от своего ведущего, старшего лейтенанта Алфеева, был атакован самолетом Ф-86. Шебанов с близкой дистанции дал несколько очередей по самолету противника, после чего самолет противника Ф-86 задымил и стал резко снижаться. Считаю, что атакованный самолет противника Ф-86 старшим лейтенантом Шебановым был сбит.»16
Капитан Джабара: «...Мы крутили вираж за виражом, я удирал, МиГ стрелял по мне, Холли стрелял по МиГу, а Пите (Pitts), второй пилот той пары, прикрывал нас. Вскоре МиГ задымил и пошел за Ялуцзян. Баки у всех нас были почти пусты, никто не захотел преследовать его. Я сказал Холли: «Спасибо, ты спас мою шею!» То были очень суровые двадцать минут».17
Таким образом, первым реактивным асом в истории стал капитан Джеймс Джабара, опередивший на несколько минут старшего лейтенанта Федора Шебанова.

(продолжение следует)

• Боевые эпизоды Корейской войны - три из тысяч ч2
• Хроника потерь истребительной элиты Корея, 1951—53 гг. ч1
• Хроника потерь истребительной элиты Корея, 1951—53 гг. ч2
• Черная неделя Бомбардировочного Командования. Корея, октябрь 1951 г. ч1
• Черная неделя Бомбардировочного Командования. Корея, октябрь 1951 г. ч2