Взгляды американского руководства на военные конфликты в период до 2050 года

Капитан 1 ранга Н. Башкиров,
кандидат военных наук, профессор АВН

Декларируемые представителями руководства США взгляды на роль военной силы, излагаемые в официальных американских документах стратегического уровня¹, скрывают направленность и содержание использования военной силы как инструмента регулирования поствестфальской мировой системы². По сути, военная сила превращена в средство осуществления глобального доминирования и формирования новых основ миропорядка и выстраивания мировой архитектуры управления ("управления хаосом")³. Анализ документов, отражающих взгляды Белого дома на тенденции мирового развития и применение военной силы, выявляет два характерных периода: до 2035 года и период с 2035-го по 2050-й.

Если в начале XXI столетия многим казалось, что политика национальных государств главным образом обслуживала их экономические интересы, то во втором десятилетии внешняя политика и аспекты национальной безопасности, ослабив приоритет экономики, превратились в факторы, в решающей степени определяющие ситуацию в мире. Именно в этом десятилетии особенно четко обозначилось стремление Вашингтона сохранить однополярный мир за счет хаотизации миропорядка, а также ослабления Российской Федерации и Китая.

В итоге современная международная обстановка знаменует собой очередную трансформацию американской военной стратегии от прежней ориентации американских ВС на полицейские функции принуждения слабых государств и борьбу с повстанческими движениями, на блоковую архитектуру безопасности, направленную на глобальное сдерживание главных противников – Китая, России, Ирана и КНДР⁴. Насаждая образ китайской, российской, иранской и северокорейской угрозы, США пытаются сплотить своих союзников и партнеров на основе сохраняющейся политико-экономической привязанности, а также зависимости от американской военной мощи.

Политика Соединенных Штатов все в большей степени ведет к усилению в мировой политике тенденций на внедрение конфронтационных схем противостояния и закрепления в первую очередь американо-китайского противостояния⁷ в качестве организующего принципа межгосударственного взаимодействия. В действительности противостояние Запада во главе с США с КНР, РФ, Ираном и КНДР с нагнетанием военной истерии является не более чем пропагандистским феноменом, если вспомнить, что острое военное противостояние времен "холодной войны" завершилось вполне "мирным" распадом СССР.

Следует подчеркнуть, что демонстративное агрессивное поведение противостоящих "центров сил" в мире не исключает нижеперечисленных факторов и процессов, обусловленных стратегической культурой США новейшего времени на базе принципа "использование военной силы должно быть крайней мерой":
– катастрофичность последствий, а значит, и полную неприемлемость для США любой крупномасштабной войны в мире, которая вызовет неизбежный коллапс мировой экономики и экономический крах прежде всего самих США⁸;
– присутствие на мировой арене уже вполне сложившейся глобальной, надгосударственной, так называемой транснациональной элиты в форме предельной интеграции представителей официального и теневого руководства большинства стран мира как основы системы регулирования глобальных процессов;
– ослабление и отсутствие полноценного суверенитета большинства государств мира с переводом их под контроль транснациональных механизмов (финансовых, производственных, информационных, военных и др.);
– реализация стратегии гибридной войны⁹ как важнейшего инструмента американской внешней политики, а также противоборство в "серой зоне"¹⁰
ниже уровня прямого применения военной силы;
– опора на технологии когнитивной (ментальной) войны, операции информационно-психологического воздействия на основе цифровых технологий, возможности которых используются для установления контроля над сознанием населения государств;
– создание условий для транснационального применения цифровых когнитивно-информационных технологий способствующих окончательной хаотизации культурно-мировоззренческой сферы с подготовкой к глобальному внедрению ТИИ на базе цифровизации деятельности государственного аппарата стран мира¹¹.

По взглядам американских экспертов, военные операции в перспективе будут происходить на стыке физического и  киберпространства с участием структур автоматических систем управления, беспилотных боевых платформ и робототехнических комплексов, действующих с применением оружия на новых физических и технологических принципах в сочетании с революционными сетевыми технологиями ведения гибридных войн. Примечания: РЭС – радиоэлектронные средства; РТК ВН – робототехнические комплексы военного назначения; РМВ – реальный масштаб времени

Потенциал США, в первую очередь, и большинства других ведущих государств мира превращен в инструмент реализации устремлений мировой транснациональной элиты. Основные центры управления глобальной стратегией "цифровизации" сосредоточены в США. Нынешняя тенденция к деглобализации и "огосударствлению" международных отношений неизбежно сменится новым, беспрецедентным этапом глобализации на основе ИКТ.

ИКТ активно распространяются и на "глобальном Юге". Для этого при демонстративности антагонизма американо-китайского противоборства КНР используется как инструмент глобальной "цифровизации" и импорта этих, по сути американских, технологий из КНР.

Внедрение ИКТ способствует насаждению различных форм политического контроля, цензуры, манипуляций и репрессий. Во многих странах власть приобретает больше возможностей воспользоваться новыми технологиями для решения своих задач, чем общество – для решения своих. Быстрое распространение ИКТ уже создает для США дополнительные возможности для социальной и политической мобилизации оппозиционно настроенного населения других стран.

Период до 2035 года. Руководство США полагает, что в первую очередь ВС придется применять в различных ограниченных по масштабу, интенсивности и средствам вооруженной борьбы (СВБ) войнах регионального (локального) масштаба¹². Они, по всей видимости, должны носить в основном карательный и демонстративный характер при ограниченном или даже отсутствии прямого контакта воюющих сторон. В случае эскалации военного конфликта стратегия США не исключает применения ядерного оружия, если под угрозу будут поставлены жизненно важные интересы государства.

В военных конфликтах будущего ВС США готовятся к ведению преимущественно наступательных действий – совместных операций в различных операционных средах с максимальным задействованием единого разведывательно-информационного пространства – глобально-интегрированных¹³ многосферных операций как эволюционного развития стратегической операции межвидовой группировки войск (сил).

Операции противоборствующих сил будут разворачиваться на стыке физического и киберпространства, пронизанных сетевой структурой АСУ, беспилотными (безэкипажными, необитаемыми) боевыми платформами, действующими с применением энергетических установок и оружия на новых физических и технологических принципах в сочетании с революционными сетевыми технологиями гибридной войны.

Концепция "хаосоцентрической войны" США строится на принципах противоборства интеллектуальных адаптивных и реконфигурируемых сетей полуавтономных элементов. В качестве предпосылки к реализации подобной концепции рассматривается внедрение ТИИ.

Мобильность войск (сил) в сочетании с единым разведывательно-информационным пространством позволит вести многоочаговые боевые действия в распределенных боевых порядках, расфокусируя внимание противника.

Робототехнические комплексы военного назначения¹⁴ и средства борьбы с ними существенно повлияют на ход боевых действий, тактику и стратегию ведения войн будущего. Пропагандируется относительно бескровный характер высокотехнологичной роботизированной войны, устраняющей необходимость сталкиваться лицом к лицу с врагом. Изменяется психологическая атмосфера военных действий, когда риск для собственной жизни не является фактором, ограничивающим физическое насилие в отношении противника.

Уже в этот период проявится тенденция вывода человека с реального поля боя и "виртуализация войны", которая приобрела двуединый характер. С одной стороны, все больший упор делается на прямое воздействие на волю противника без обязательного его физического уничтожения через информационно-коммуникационные технологии и средства информационно-психологического воздействия, применяемые непосредственно в районе военных действий. С другой стороны, отмечаются аспекты манипулирования сознанием людей на глобальном уровне, лишения возможности осознания объективной реальности.

Американские военные специалисты исходят из того, что все более важную роль в конфликтах будущего станут играть такие операционные среды, как космос и информационное (кибер) пространство. В дальнейшем с развитием новых СВБ прогнозируется применение ударных сил и средств космического базирования с весьма вероятным переходом от обеспечивающих функций космических средств к боевым действиям в космосе и из космоса, в том числе в интересах решения задач глобальной ПРО.

Однако именно феномены гибридной войны и "серой зоны" как наиболее характерные способы противоборства новой эпохи во многом определят особенности операционной среды военных конфликтов. Утверждается, что эффект от использования "серых зон" как инструмента военного противоборства по своей значимости и влиянию сравним с результатом применения новых видов оружия. В основе этого управление кризисно-конфликтным "хаосом" для монополизации контроля над ключевыми зонами планеты как средства обеспечения геостратегических целей.

Смещение усилий по противоборству в военных конфликтах в "серые зоны" означает перенос центра тяжести противоборства в когнитивно-информационную сферу и повышение роли информационных (специальных) операций.

При этом используется многоуровневая и многовариантная модель синхронизации гибридных угроз в межгосударственных военных конфликтах.

В полной мере проявится новый, нетрадиционный характер будущей войны, где основную роль начинают играть нелетальные средства противоборства (информационно-психологические, культурные, идеологические, религиозные и т. д.). Управление разрушительными процессами "управляемого хаоса" или минимум использование их в своих интересах достигается, не в последнюю очередь, через манипулирование общественным сознанием как на глобальном уровне, так и в отдельных государствах. Следует отметить долговременный характер результатов информационного воздействия – искажения, утраты базовых ориентиров и духовных ценностей, заменяемых на ложные морально-психологические установки и мифы.

Одновременным системным воздействием на все социальные институты достигается коллапс, деградация, дестабилизация, дезинтеграция государства-противника. Для этого задействуется весь комплекс сил и средств, включая военные (ВС и иррегулярные силы) и несиловые (политические, дипломатические, экономические, информационные, кибер, когнитивные и др.). В идеале военная сила может и не потребоваться в комплексе мероприятий по минимизации геополитических характеристик государства-жертвы (численности населения, размера территории, статуса в мире, экономических возможностей, военной мощи, совокупного потенциала и т. д.). Во всяком случае, военные действия рассматриваются лишь как заключительная фаза этапа длительного и комплексного уничтожения суверенного государства.

Пентагон считает военную интервенцию и оккупацию ("вторжение") возможной лишь при гарантированном исключении военного поражения – неспособности ВС противника к организованному сопротивлению, отсутствии воли населения к противодействию. "Избиение" противника коалиционными силами во главе с США осуществляется лишь в случае подавляющего превосходства в силах и средствах.

При этом глобальные механизмы кризисно-конфликтного управления США опираются на систему передового военного присутствия. Это позволяет, по утверждениям американских военных экспертов:
– создать и развернуть в зоне конфликта превосходящие группировки сил с привлечением стратегических сил и средств из мест постоянной дислокации;
– реализовать "глобальный удар"¹⁵ – в течение часа нанести упреждающие радиоэлектронные, кибер- и ракетно-авиационные удары по территории государства – объекта подрывных действий США в любом регионе (районе) мира с демонстративными целями или с целью уничтожения военной и гражданской инфраструктуры страны-жертвы.

В итоге, пытаясь исключить необходимость военного столкновения с противником, сопоставимым по своему потенциалу с американским, Белый дом в данный период будет активно использовать "гибридную войну чужими руками" (прокси-войну). При этом как плацдарм масштабной агрессии используются предварительно созданные "серые зоны" нестабильности ("хаоса") в окружении выбранного государства-жертвы. В то же время наблюдается активное развитие и внедрение различных технологий противоборства, особенно ИКТ, как во всех сферах в глобальном масштабе, так и непосредственно в военной сфере в качестве предпосылки для перехода к решению вопросов войны и мира на качественно новом уровне.

Период с 2035 до 2050 года. Как считают американские эксперты, результаты прорывных исследований в сфере генетики, био-, нанотехнологий, информационных технологий (искусственного интеллекта, когнитивных наук) и робототехники и их конвергенция обусловят кардинальные изменения всех аспектов жизнедеятельности общества и человека, не исключая и характер вооруженной борьбы. Хотя Россия и Китай останутся главными соперниками США, развитие технологий приведет к тому, что ни одно из государств мира не будет обладать решающим преимуществом в военной сфере.

Американские военные специалисты называют данный период "эрой оспариваемого равенства" (contested equality). Они считают, что в соотношении сил превалирующим станет стратегический паритет – даже в случае прорыва в создании средств противоборства противники смогут быстро адаптироваться.

Этому будут способствовать прогресс в разработке лазерного и радиочастотного оружия, развитие синтетической биологии (возникновение оружия на основе модифицированных биологических сущностей), совершенствование гиперзвукового и кинетического оружия (направленной энергии), появление миниатюрных (компактных) ядерных и других источников энергии и т. д.

Значительно снизится значение фактора неопределенности. Ожидается достижение нового уровня ситуационной осведомленности в условиях наличия полной информации о противнике на базе стационарных и мобильных быстроразвертываемых множественных сетей активных и пассивных сенсоров и датчиков, разведывательных роботизированных систем наблюдения, освещения обстановки с применением мультистатических средств обнаружения во всем спектре частот и во всех средах. Обман противника и достижение скрытности действий на основе обеспечения эффективности маскировки станут настолько затруднительными, что потребуют применения интеллектуальных автономных робототехнических средств электронной войны, проведения многосферных операций по введению противника в заблуждение и стратегических информационных операций по дезинформации.

Широкое распространение получат человеко-машинные ударно-оборонительные комплексы с высокоточными интеллектуальными гиперразрушительными боеприпасами, способные к групповому взаимодействию при поиске и уничтожении целей. Космические средства будут включать противоспутниковое оружие и средства поражения наземных целей, что обеспечит экстраординарную оперативность и требуемую дальность воздействия. Степень разрушений в военных конфликтах, их динамизм с учетом скорости обработки информации ЭВМ, глобальность (межконтинентальная дальность) воздействия средств поражения позволят незамедлительно наносить противнику неприемлемый, невосполнимый ущерб.

В итоге на интенсивность военных действий и их продолжительность в значительной степени будет влиять необходимость восполнения потерь как личного состава, так и военной техники. Последующий рост боевого потенциала ВС существенно ограничит возможность развязывания высокоинтенсивных военных конфликтов. В результате военные кампании сведутся в основном или к дистанционным кинетическим воздействиям, или боевым столкновениям, "не достигающим уровня войны". Вместе с тем развернется ожесточенная борьба за лидерство в информационной сфере в глобальном масштабе с применением ТИИ, высокопроизводительных вычислений, киберсредств (средств электронной войны) и др. Способность управлять эскалацией (деэскалацией) конфликта станет главной чертой войн середины текущего столетия. Фактор неопределенности ("туман войны") может быть минимизирован до такой степени, что исход военного противостояния будет, если и не полностью, то в значительной мере определяться еще до развязывания военных действий.

Роботизация не решит проблему исключения участия человека в войне. Скорее наоборот, качественно новый уровень интерфейса "человек-машина" как биоинженерных систем с нейроимплантами обусловит еще более эффективную степень вовлечения человека в процессы "уничтожения себе подобных". Традиционные этика и мораль войны подвернутся полному пересмотру.

Согласно взглядам руководства США, данный период будет характеризоваться тем, что на смену эпохе индустриализации войны придет новая, глобальная – цифровых технологий реализации власти и социального контроля (нового мирового порядка). Сформированные прежде военно-силовые рычаги геостратегии подвергнутся кардинальным реформам с использованием современных средств воздействия на био- и этногенетические основы жизни, функционирование массовой и индивидуальной физиологии и психики, манипуляции сознанием и поведением людей.

В результате, с одной стороны, физическое измерение войны перестанет быть таким же значимым, как прежде, так как главную роль приобретет противоборство в когнитивной среде. Решающее воздействие на волю противника будет оказываться именно в информационном, моральном измерениях.

С другой стороны, физическое измерение войны даже усилит морально-психологическое влияние, оказываемые на него. Отсутствие достаточного уровня обороны при чрезвычайной мощи и эффективности средств нападения противника в значительной мере способствует тому, что национальные границы постепенно утратят свое значение и влияние военной силы выступит в качестве важного инструмента глобализации мира. В определенной степени можно будет говорить об универсализации влияния военной силы как средства решения политических, экономических задач и достижения целей в информационной сфере.

Достижению политических целей без необходимости развязывания военных действий будут способствовать социальные трансформации, к которым может привести развитие и внедрение новых технологий. Так, политические технологии в условиях глобальной информационной среды вызовут новую, беспрецедентную волну "паноптизма" – невиданного роста контроля над индивидом и сокращение пространства его реальной свободы. Распространенность возможной прямой связки информационных систем с деятельностью мозга человека в данный период приведет к очередному перевороту в информационной сфере и напрямую поставит вопрос об автономии индивида, о его свободе и беззащитности от всеобъемлющего контроля со стороны системы глобального управления.

При подобных обстоятельствах первоочередной целью транснациональных элит станет окончательное решение задачи установления жесткого и безконфронтационного контроля над этно-государственными образованиями планеты, захвата информационного пространства и лишения людей свободы воли и мировосприятия.

Произойдет легализация теневых механизмов определения стратегии и управления развитием международных и общественных отношений в виде органов системы глобального управления. В итоге сложатся условия для урегулирования антагонистических противоречий в обществе и между общностями людей на принципиально новом уровне в рамках создаваемой системы глобального контроля над человечеством. Последние очаги сопротивления системе глобального управления будут физически уничтожаться (переформатироваться) едиными коалиционными ВС, возникшими вследствие глобальной концентрации политической власти в масштабе всей планеты. Установившийся в результате миропорядок будет означать окончательное решение вопросов войны и мира с переносом их преимущественно в духовную сферу. В то же время инструменты силового принуждения сохранят свою роль в основном для выполнения полицейских функций и как гарантия необратимости очередного "конца истории".

Таким образом, сутью опоры США на военную силу является использование военных конфликтов в качестве инструмента реализации новой логики глобального управления в контексте меняющегося миропорядка в рамках динамичной глобальной мировой системы в отличие от прежней сбалансированной и стационарной международной системы. По мнению руководства Соединенных Штатов, характер войны в период до 2035 года будет определяться появлением не только новых СВБ, но также технологий войны, форм и способов противоборства.
К 2050 году произойдет коренная трансформация существующего миропорядка, который будет характеризоваться полным исчезновением различий между состоянием мира и войны, решением проблем войны и мира преимущественно в рамках глобальной системы управления международными отношениями.
Период до 2035 года в исследованиях американских специалистов характеризуется продолжением процесса деглобализации5. Ожидается нарастание планетарных дисфункций (катаклизмов): природных и техногенных катастроф, экологических (климатических) бедствий, эпидемий, социального хаоса и разложения, нарастающего разрушения и дезинтеграции государств. Важной задачей в рамках американской "стратегии непрямых действий" становится целенаправленное усугубление, инициирование и использование вышеупомянутых дисфункций для перепрограммирования личного, группового и общественного сознания, общественных отношений ("демократизации" или духовно-идеологического порабощения).
Эксперты США в ближайшей перспективе видят мир не глобально интегрированным, а локально фрагментированным. На этом фоне окончательно сформируется система блоковой конфронтации преимущественно вокруг американо-китайского противоборства. Уже к 2030 году КНР станет самой мощной экономикой мира, а к 2035-му угроза Соединенным Штатам со стороны Китая, учитывая динамику наращивания им потенциала ядерных сил, превзойдет российскую. До 2035 года Иран также создаст собственное ядерное оружие.
В целом ожидается возрастающая хаотизация миропорядка, постепенное ослабление роли Соединенных Штатов, ведущее к утрате ими статуса мирового лидера. Однако в этих условиях они, как и прежде, будут способны инициировать различные кризисы и конфликты, влиять на их ход и интенсивность, сохранят контроль над международной (глобальной) информационной инфраструктурой и доминирование в космосе. Значительно увеличивается количество слабых стран, в то же время лишь небольшое число государств сохранит возможность проецировать военную и экономическую мощь вовне, способность осуществлять эффективный контроль собственного населения. Выживание слабых государств будет зависеть от успеха их интеграции в военно-политические блоки и формируемые институты глобального управления, что и является целью глобалистов. Период с 2035 по 2050 год прогнозируется экспертами США как движение от политической формы биполярности к экономической и разъединению "богатого глобального Севера"6 и "бедного глобального Юга". Наступит перелом в тенденции роста численности населения Земли, которая после существенного сокращения в дальнейшем стабилизируется. Тем не менее прогнозируется новая волна глобализации, которая будет мощнее аналогичных процессов в конце ХХ – начале XXI века. В основе подобного развития событий глобализирующая роль военной силы, а также информационно-коммуникационные технологии (ИКТ) и технологии искусственного интеллекта (ТИИ) как составляющей ИКТ и базы информатизации войны. Как считают американские специалисты, насаждение политики технологического империализма должно привести к качественному прорыву в технологиях социально-политического манипулирования, включая реализацию масштабируемой "облачной инфраструктуры человечества" и создание "цифрового двойника" планеты. Вопросы безопасности, в том числе военной, получат новое измерение и будут решаться уже в рамках системы глобального управления человечеством.

Система цивилизационных и национальных ценностей и представлений о них считается главной целью войны как общественно-политического явления. Сферами противоборства выступают не только традиционные ТВД, но и культурно-мировоззренческая сфера. США объектом своего воздействия и глобальной целью определили самого человека – речь идет как минимум о захвате власти в глобальном масштабе и определении дальнейших путей развития человечества ("новом миропорядке").
Уникальной особенностью противоборства в рамках насаждаемого миропорядка становится опора на цифровые информационно-коммуникационные технологии и технологии искусственного интеллекта на базе превосходства США в глобальном информационном пространстве.

¹ В первую очередь, это документы, формирующие военно-доктринальный базис: "Стратегия национальной безопасности"; "Стратегия национальной обороны" и "Национальная военная стратегия".

² Вестфальский миропорядок основан на принципе государственного суверенитета и вытекающем из него принципе невмешательства во внутренние дела суверенных государств.

³ Неклесса А.И. Управляемый хаос: движение к нестационарной системе мировых связей. http://noravank. am/upload/pdf/220_ru.pdf

⁴ Стратегия национальной безопасности состав противников США декларирует в формате "2 + 3" (Китай, Россия, КНДР и Иран, а также террористические и другие угрозы меньшего масштаба). Стратегия национальной обороны США декларирует необходимость достижения ВС США гарантированной победы в крупном военном конфликте с сопоставимым по силе противником при одновременном сдерживании еще одного потенциального агрессора, а также сохранение способности к эффективному проведению контртеррористических операций за рубежом.

⁵ США всемерно способствуют данному процессу, чтобы впоследствии снова вернуть мир к желаемой "стабильности" и "глобализации по-американски" уже на новом уровне интеграции.

⁶ В условиях быстрого развития новых технологий Север сможет резко повысить производительность труда и сократить потребность в рабочей силе. Одновременно будет происходить повышение эффективности использования природных ресурсов и резкое снижение (или вообще преодоление) сырьевой зависимости глобального Севера от глобального Юга.

⁷ Именно Китай рассматривается американским руководством как государство, способное вытеснить США с вершины мировой геополитической иерархии. КНР – единственная страна, которая реально претендует на статус сверхдержавы, уже сегодня сравнима с США по своей комплексной государственной мощи. Причем, как считают американские эксперты, практически единственным выходом из всех противоречий внутреннего развития Китая является внешняя экспансия, что многократно усиливает китайскую угрозу.

⁸ Этому способствуют условия существенного риска применения ядерного оружия, высокого уровня финансово-экономической и промышленно-технологической взаимозависимости, обусловленности развитых государств мира высокотехнологичной инфраструктурой, характеризующейся наличием множества объектов высокотоксичных производств и ядерной энергетики. Так, даже СВО в Украине будет иметь тяжелейшие, как считают зарубежные эксперты, последствия для глобального рынка продовольствия.

⁹ Гибридная война включает комплекс политических, дипломатических, экономических и информационных мер с опорой на военную силу.

¹⁰ Впервые термин "серая зона" отражен в доктринальном документе администрации Дж. Байдена "Временные указания по стратегии национальной безопасности" от 03.03.2021 г. "Серая зона" является театром гибридной войны (стратегическим пространством, которое используется как инструмент переформатирования международной системы под правила "нового миропорядка"). География "серых зон" во многом совпадает с контуром евразийской "дуги нестабильности", которую обозначил З. Бжезинский. Однако понятие "серая зона" по своему содержанию гораздо шире "дуги нестабильности" и охватывает территории ряда смежных стран с нестабильной политической обстановкой, "тлеющими" ВК и пр.

¹¹ "Цифровая платформа" как правительство – новая форма транснациональной корпорации и бизнес-модель, основная составляющая IV промышленной революции.

¹² В планах США считается неприемлемым возможность не только "ответно-встречного", но и "ответного ядерного удара" со стороны РФ и КНР, способных нанести неприемлемый ущерб Соединенным Штатам.

¹³ "Глобально интегрированная операция" – согласованное применение сил и средств ВС США, рассредоточенных по всему земному шару, путем быстрого создания группировок войск (сил), точно соответствующих решаемой задаче и способных действовать в едином информационно-коммуникационном пространстве. Важными условиями проведения таких операций являются превосходство в воздухе, космосе и на море для нанесения ударов на глобальном удалении и огневого поражения противника на всю глубину ТВД с активным ведением разведывательных и специальных операций. Cм., например: Joint Operating Environment (JOE) 2035: The Joint Force in a Contested World / Joint Chief of Staff. Washington, D.C. – July, 2016.

¹⁴ В США сегодня речь заходит о том, что уже в этом столетии в американских ВВС не останется ни одного летчика и все летательные аппараты будут беспилотными. Прогнозируется, что F-35 станет одним из последних боевых самолетов, где будет предусмотрена кабина летчика.

¹⁵ Рассматривается как форма военных действий, предусматривающая скоординированное массированное поражение критически важных объектов противника в сжатые сроки, осуществляемое преимущественно СВБ глобальной дальности действия (в принципе, весь спектр СВБ, в том числе космического базирования, средства информационной войны, а также диверсионно-разведывательные действия ССО) в интересах создания условий для последующих решительных действий группировки ВС США по достижению конечных оперативных и стратегических целей. См. Global Strike Joint Integrating Concept / Department of Defense, 2005.

Зарубежное военное обозрение. - 2022. - №12. - С. 3-12

• Взгляды на ведение боевых действий в условиях применения атомного оружия (1956)
• Основные факторы, определяющие национальную военную стратегию США (2021)
• Эволюция военной стратегии США в ХХ веке после Второй мировой войны (2021)
• Взгляды руководства США на факторы, определяющие применение ВС в военных конфликтах будущего ч2 (2022)
• Взгляды руководства США на факторы, определяющие применение ВС в военных конфликтах будущего ч1 (2022)
• О «Всестороннем обзоре состояния и перспектив развития вооружённых сил США»
• Новая ядерная стратегия США (2002)
• Секретный план администрации Буша, предусматривающий усиление американских ядерных сил
• Эволюция взглядов экспертов США и Великобритании на проведение миротворческих операций (2002)
• Эволюция стратегии "ядерного сдерживания" США (2002)