Истинные цели глобальной ПРО СШАА.И.
Анин, Поискам ответа на данный вопрос посвящены многочисленные публикации видных отечественных экспертов военно-политической проблематики. В центре их внимания лежит угроза стратегической стабильности, исходящая от ПРО. Угроза стратегической стабильности заключается в предполагаемой способности ПРО агрессора отразить ответный удар жертвы агрессии, ослабленный разоружающим (первым) ударом. Чем меньше носителей и ядерных боевых блоков стороны, подвергшейся агрессии, выйдет в ответный удар, тем ниже могут быть требования к ПРО для ограничения числа прорвавших ее ядерных зарядов приемлемым уровнем. Число ядерных средств жертвы агрессии в ответном ударе тем меньше, чем больше превосходство противника или чем меньше боевые составы ядерных сил сторон. При некоторых количественных характеристиках этих ситуаций противоракетная оборона может стать важнейшим условием безнаказанного ядерного нападения. Таким образом, при некоторых соотношениях наступательных ядерных сил сторон оборонительный компонент может стать критическим элементом стратегического ядерного баланса. В этом состоит существо взаимосвязи между оборонительными и наступательными вооружениями, которая известна со второй половины ХХ века. В период «двуполярного мира» данное обстоятельство осознавалось обеими сторонами и, хотя лидирующая в экономическом и технологическом отношении сторона стремилась и к военному доминированию, вторая принимала необходимые меры для минимизации результатов таких попыток. Ход событий последнего двадцатилетия убедительно подтвердил, что потребность в защите и про- движении национального интереса вызывает необходимость обладания как можно более мощным военным потенциалом, который зависит от природных, экономических и иных ресурсов государства. Международные отношения – это силовое взаимодействие государств, баланс сил, в котором преимущества с точки зрения национальных интересов имеют наиболее мощные державы, которые могут навязывать свою волю другим. Государства (коалиции) обращаются к обеспечению взаимной безопасности на основе равенства военной (боевой) мощи (как условия достаточности для сдерживания) только тогда, когда ресурсы соперников примерно одинаковы и обеспечение значительного превосходства требует слишком больших затрат. В противном случае принцип равенства отбрасывается сильнейшей стороной и используется лишь в декларативной риторике. Безусловно, в России существовали веские объективные основания для определенного пересмотра объема военных расходов, но этот пересмотр должен был проводиться с максимальной осторожностью и не вырождаться в «разоруженческое безумие и дет- скую веру в хорошее» по выражению видного отечественного ученого А.И. Уткина1. Так, за два десятилетия Россия сократила 41 ракетное соединение РВСН до 14 ракетных дивизий и была готова полностью уничтожить свои тяжелые ракеты («Воевода»)2. Могла ли противостоящая сторона, основывающая свою политику на последовательном прагматизме, не использовать обвальные сокращения в свою пользу? По сообщению ИТАР-ТАСС, выступая 27 февраля 1995 года на конференции в Американском Легионе, министр обороны США Уильям Перри отметил, что «Советский ядерный комплекс подобен Гидре – многоголовому чудовищу из греческой мифологии: бесполезно просто отсекать боеголовки, нужно уничтожить само чудовище, иначе появятся новые боеголовки». В 1997 году в докладе министра обороны президенту США утверждалось, что план строительства новых ракетных комплексов в России, который дол- жен был начать осуществляться в 1995 году, сорван, а график работ по созданию группировки моноблочных твердотопливных ракетных систем отстает как минимум на три года, и ближайшие 3-4 года ситуация сохранится. В силу выработки ресурса и с учетом продления сроков эксплуатации имеющихся ракет в боевом составе РВСН число стратегических ядерных боезарядов, по представлениям министерства обороны США, могло составлять: в 1997 – 3528; в 2000– 2778; в 2005 – 714; в 2008 – 153; в 2010 – 03. Таким образом, условия для эффективной реализации теоретически мыслимой стратегической ПРО США становились все более и более благоприятными. 13 декабря 2001 года США заявили о выходе из Договора по ПРО, продемонстрировав, что больше не намерены сохранять видимость стратегического паритета. 17 декабря 2002 года, через год и три дня после объявления о выходе из Договора, Джордж Буш отдал приказ начать развертывание системы противоракетной обороны. Демарш Вашингтона носил откровенно политический характер, поскольку для военно-технических специалистов неготовность системы к развертыванию была очевидна. Об этом же говорит и тот факт, что начало создания ПРО не маскировалось, как в начале 2002 года, под строительство противоракетного полигона на Аляске. Новыми моментами в заявлении президента являлись максимально общее определение потенциального противника (не было традиционных ссылок на государства-изгои) и отсутствие положения об ограниченности перспективной американской ПРО. Отсюда следовали важные для России выводы: администрация Буша поставила окончательную точку в истории «холодной войны». Взяв курс на обеспечение абсолютного военного превосходства, Вашингтон не намерен признавать Москву, Пекин или еще кого-нибудь равным себе по стратегическому статусу; Вашингтон намерен создать глобальную систему противоракетной обороны; ее предназначение и эффективность будут лимитироваться техническими возможностями, а не политическими соображениями; развертывание системы ПРО будет вестись без консультаций с Москвой4,5. Фундаментальное изменение общего американского взгляда на стратегический баланс состояло в следующем: прежняя доктрина – «взаимного гарантированного уничтожения» – сменилась новой концепцией – «единоличного гарантированного уничтожения». Этот вывод был сделан не только отечественными учеными, но и, что особенно важно, бессменным неофициальным идеологом американской внешней политики З. Бжезинским1,6. Глобальная эшелонированная ПРО создается США на своей территории, территориях других государств, акваториях морей и океанов. Структура глобальной международной системы ПРО под эгидой США представлена на рис. 1.
Рис.1 Замысел эшелонирования создаваемой системы ПРО США предполагает перехват БР на начальном (активном), среднем и конечном участках их полета. При этом эшелонирование предусматривает интеграцию в составе системы разнотипных огневых комплексов (ОК), осуществляющих перехват целей на различных рубежах относительно обороняемых объектов. В интересах информационного обеспечения системы ПРО США ведется модернизация РЛС СПРЯУ, ПРО, СККП, космических средств, а также создание и развертывание РЛС морского базирования и транспортабельных наземных РЛС передового базирования. Основные элементы создаваемой системы ПРО США представлены на рис. 2.
Рис.2 Важной особенностью эшелонированной системы ПРО США является создание технологий перехвата на активном участке полета БР, в том числе с использованием средств на новых физических принципах. Военные специалисты США не скрывают своего убеждения в том, что главным ключевым звеном любого варианта перспективной стратегической ПРО является перехват и уничтожение над территорией потенциального противника стартующих ракет на участке разгона (активном участке) их траектории. При перехвате ракеты на участке разгона не требуется решения одной из сложнейших задач в области ПРО – селекции ядерных боеголовок на фоне различных помех и маскирующих объектов. Кроме того, при перехвате БР на активном участке фрагменты уничтоженных ядерных боеголовок и средства преодоления ПРО остаются на территории противника. В настоящее время в качестве основной цели создания ПРО военно-политическое руководство США указывает на необходимость защиты территории США, союзников и партнеров, а также войск на театрах военных действий от угрозы ограниченного удара баллистическими ракетами Северной Кореи, Ирана. Однако такое декларативное утверждение о целевой направленности ПРО США отличается от результатов аналитических оценок по данному вопросу. Так, в действующей ядерной стратегии США противоракетная оборона рассматривается совместно со стратегическим наступательным вооружением в качестве базового элемента новой стратегической триады. Элементами новой стратегической триады являются: прежняя триада, на которую возлагаются и неядерные функции; стратегические оборонительные системы (ПРО, ПВО, ПЛО) и инфраструктура ядерного оружейного комплекса. Связующим звеном новой триады становится система управления, связи и разведки. Структура новой стратегической триады США представлена на рис. 3.
Рис.3 Планами создания ПРО США предусматривается развертывание ее элементов вблизи сухопутных и морских границ России. В настоящее время нет договора, ограничивающего масштабы развертывания ПРО США. Складывающуюся ситуацию усугубляет отказ Вашингтона от юридических обязательств, гарантирующих ненаправленность ПРО против России. В этих условиях по мере наращивания количества позиционных районов ПРО в Европе и других регионах мира угрозы безопасности РФ будут возрастать, и при условии сокращении СЯС России будет повышаться соблазн применения силы для разрешения противоречий, в том числе с помощью ракетно-ядерных ударных средств. Рассматривая вопросы создания элементов эшелонированной системы ПРО США у границ России, следует учитывать, что США смогут использовать создаваемую инфраструктуру ПРО в качестве основы для формирования элементов глобальной информационно-ударной системы. Развернув у границ России стратегические наступательные и оборонительные системы, США получат новый инструмент политического давления на РФ по широкому кругу вопросов, в том числе в области стратегических ракетно-ядерных вооружений. Относительно возможностей ПРО министр обороны США Роберт Гейтс в 2010 году на специально созванной пресс-конференции заявил: «…теперь вместо перехвата нескольких отдельных ракет речь идет о том, чтобы создать систему, способную нейтрализовать сотни баллистических ракет, которые могут прилететь с территории враждебных государств». Глава Агентства по ПРО генерал Патрик О’Рэйли в 2011 году отметил, что необходимость в глобальной ПРО нарастает, поскольку крепнет ракетная угроза со стороны потенциальных противников. Он выделяет: «Эта угроза реальна. Возможности противника расширяются… наша цель – быть способными противостоять сразу десяткам или сотням ракет. Нельзя исключать возможности нанесения по США массированного ракетного удара». Как указала заместитель госсекретаря Эллен Тошер, у глобальной ПРО большое будущее, и США лидируют в этих условиях7,8. Наряду с угрозой ПРО США отечественным СЯС существует угроза отечественной космической группировке. Противоракетные комплексы наземного и морского базирований могут использоваться не только в качестве противоракетного, но и качестве противоспутникового оружия. Противокосмический потенциал комплексов ПРО морского базирования США был продемонстрирован в феврале 2008 году - при перехвате своего КА с помощью противоракеты Стандарт-3 мод.1А на высоте 250 км. Таким образом, размещение комплексов ПРО США, обладающих противокосмическим потенциалом, в различных регионах мира позволит осуществлять перехват КА РФ на любом витке полета. Особую угрозу для России уже сегодня представляют модернизированные РЛС систем предупреждения о ракетно-ядерном ударе и контроля космического пространства и их интеграция в состав новой архитектуры информационно-разведывательных систем ПРО. Многофункциональные высокопотенциальные РЛС СПРЯУ в настоящее время образуют практически сплошное радиолокационное поле над территорией РФ, а также в прилегающих зонах Атлантического и Тихого океанов, что позволяет США осуществлять разведывательную деятельность в отношении всех компонентов СЯС РФ. После завершения модернизации все посты СПРЯУ смогут осуществлять выдачу целеуказания не только на информационные средства перспективных противоракетных комплексов, но и непосредственно на огневые комплексы ПРО. При этом может быть осуществлен запуск противоракеты GBI по предварительному целеуказанию космических оптико-электронных систем до захвата баллистической цели РЛС огневых комплексов. Руководство США в качестве основной инициативы в области укрепления региональной безопасности декларирует согласование усилий по противодействию региональным угрозам посредством развертывания элементов системы ПРО в Европе, Северо-Восточной Азии, Юго-Западной Азии и на Ближнем Востоке. Интеграция передовых технологий ПРО США, Европы, Израиля, Японии, Австралии, Южной Кореи увеличивает технологический отрыв США от России. Наряду с развертыванием элементов ПРО США в Европе и других регионах, США одновременно усиливают политическое влияние на государства этих регионов и закрепляют свое присутствие на их территориях. В этой связи возникает рычаг давления со стороны США на партнеров США по НАТО с целью сдержать их стремление к самостоятельной внешней и оборонной политике, что, в свою очередь, создает дополнительные проблемы в отношениях России с Европейскими государствами, в том числе, в области ПРО. Можно ли на этом фоне сомневаться в истинной конечной направленности глобальной американской ПРО и ЕвроПРО как ее необходимого элемента? Остается признать справедливость утверждений Р. Пухова9, что фундаментальной причиной активности американцев в сфере ПРО является стремление Вашингтона обеспечить полную безопасность континентальной территории Соединенных Штатов. Таким образом, развитие системы ПРО США угрожает в длительной перспективе самим основам национальной безопасности России. В силу этого противодействие развертыванию и совершенствованию американских систем ПРО представляет собой абсолютную неизбежность и один из краеугольных камней российской политики в сфере безопасности. России остается рассчитывать только на военные и военно-технические методы противодействия американской системе ПРО, поскольку всерьез и на равных договариваться со стороной, которая оценивается как слабая, США не намерены. Такое стремление к преобладанию является одной из характерных особенностей западной цивилизации в целом. Запад – это не географическое понятие, а состояние ума, функция характера и характеристика всепобеждающей воли. Западная цивилизация никогда не могла себе представить, что такое соседствовать с обществами другого типа на равных условиях. И решительно применяла силу, если не ожидала отпора. В риторике же ее целью было доказать, что западные страны являются стабильными и ответственными и не желают ничего, кроме мира. Однако по идеологическим, политическим, культурным или техническим причинам к другим странам это не относится10,11,12. США рассматривают себя как мирового гегемона. В национальной военной стратегии США провозглашается, что целью военного строительства является полное всеобъемлющее превосходство над противником, позволяющее контролировать любую ситуацию и побеждать любого противника в любых операциях, в том числе на удаленных ТВД13,14. Разумеется, преувеличение реальных возможностей американской глобальной ПРО может привести к иррациональным решениям. Меры по противодействию ПРО при выполнении задач, поставленных Президентом РФ, должны быть взвешенными, эффективными и соизмеримыми с реальными финансовыми, экономическими и технологическими возможностями Российской Федерации. Конкретизация определенных особенностей ПРО США в интересах выработки сбалансированных мер противодействия проводится в статье «Нестратегическая» – стратегическая ПРО Европы».
Примечания: Вестник АВН 2012, №1 (38), с.17-22 Смотрите также | |
|
| |
| Просмотров: 9773 | | |
| Всего комментариев: 0 | |